После обращения студсоветов председатель Оргкомитета ЧМ и вице-премьер РФ А.В. Дворкович проводит встречу с представителями недовольных студентов. Активисты выступают с единственным требованием, поддержанным тысячами подписантов из МГУ, – требованием переноса фан-зоны с Воробьёвых гор. Дворкович даёт обещание о поиске альтернативных площадок. В ожидании решения активисты пытаются усилить давление на Оргкомитет и властей Москвы, заканчивая этот этап кампании эффектным перфомансом «Живой щит МГУ».

Назад к разделу | Предыдущая глава | Следующая глава

 

Содержание:

• 1. Подготовка к переговорам (апрель 2018)
• 2. Переговоры с Дворковичем и Сорокиным (9 апреля 2018)
• 3. «Болеем за перенос»: пикетирование мэрии и солидарность (апрель 2018)
• 4. Переписка с Оргкомитетом об альтернативных площадках (10-18 апреля 2018)
• 5. Отписки органов власти: мэрия, генпрокуратура, АП (10 апреля – 31 мая 2018)
• 6. Задержания за листовки и новые отказы в митингах (апрель 2018)
• 7. Заявления Дворковича, Сорокина и Гуляева в СМИ (18-25 апреля 2018)
• 8. «Живой щит МГУ» (28 апреля 2018)

 

1. Подготовка к переговорам (апрель 2018)

 

6 апреля 2018 года, после долгих попыток добиться солидарности других факультетов (см. часть 4), председатели студсоветов мехмата Александр Тонконогов и ВМК Антон Ханджян вдвоем подписывают и отвозят письмо с просьбой о переносе фан-зоны с Воробьевых гор на имя мэра Москвы С.С. Собянина и председателя Оргкомитета «Россия-2018» А.В. Дворковича. В пятницу приёмная Правительства РФ оказывается закрытой вопреки официальному графику работы, поэтому официально регистрируется только письмо на имя Собянина в мэрии Москвы, в котором Дворкович поставлен в копию.

Вечером того же дня с Тонконоговым связывается секретарь Дворковича и сообщает о желании последнего провести закрытую встречу с недовольными студентами в ближайший понедельник, 9 апреля. Секретарь просит срочно выслать ему список делегатов от студентов и список вопросов к Дворковичу.

Список вопросов активисты составляют быстро: начав с главного вопроса «Когда фан-зона будет перенесена на альтернативную площадку?», активисты дополняют его техническими – о том, кто решает вопрос переноса и как этому может способствовать Оргкомитет. Альтернативные вопросы об уменьшении неудобств в случае расположения фан-зоны на Воробьевых горах не включаются по двум причинам: во-первых, активисты представляют интересы тысяч студентов МГУ и москвичей, подписавшихся под другим требованием в двух петициях; во-вторых, потому что ответственность за последствия фан-зоны около кампуса МГУ должен нести ректорат, а не делегаты.

А состав делегации вызывает споры в студсоветах: некоторые их члены опасаются, что численное преобладание активистов ИГ над представителями официальных организаций направит переговоры в деструктивное русло и запишет всех участников встречи в ряды «запрещенной в МГУ организации», что, по их ожиданиям, непременно ухудшит позиции студсоветов в глазах администрации МГУ. Активисты кампании же склоняются к варианту бойкотирования переговоров в случае, если среди делегатов будут преобладать представители студсоветов, так как считают, что те не смогут построить жесткий диалог с Оргкомитетом и могут удовлетвориться обещаниями снижения неудобств для МГУ.

В дискуссии проскальзывают также опасения активистов быть обвинёнными в участии в кулуарных переговорах, на которые не были приглашены «простые недовольные» и другие представители студенчества. Опытные участники напоминают, что активисты идут на переговоры за результатом, а не за сбором мнений, а поэтому собирать делегацию нужно из тех студентов, которые смогут его добиться. Подчеркивается ошибка, которую ненамеренно делает часть активистов: инициативная группа, ведущая кампанию и приглашённая на переговоры, – это конкретная группа людей, которые ежедневно работают на износ, рискуют задержаниями и откладывают свои личные дела ради достижения результата и которую поддерживает большая часть студентов, а не «институт репрезентативной демократии»: «Не имеете его привилегий, не имеете и его обязанностей».

Также рассматривается вариант выдвижения ультиматума Дворковичу: присутствие на встречи мэра Москвы С.С. Собянина как второго ответственного за размещение фан-зоны или бойкот переговоров в случае отказа. Запрос на встречу со стороны Оргкомитета активисты расценивают как перевес своей позиции и считают вправе диктовать свои условия встречи. Позже от этой идеи отказываются из-за малой поддержки потенциальными делегатами на переговоры.

В итоге Александр Тонконогов выслушивает аргументы всех сторон и отправляет список из 7 активистов кампании (Игорь В., Мария Ч., Артём Е., Виталий З., Мария К., Марина Х., Анна-Мария Р.), 5 представителей студсоветов (мехмата: Александр Тонконогов, Валерий Сенотов, Рамзан Бекбулатов; ВМК: Антон Ханджян, Вадим Сливинский) и члена студкомитета ДСЛ с ФГУ (Дария К.). Секретарь Дворковича при получении списков сообщает, что на переговорах, помимо вице-премьера, будет присутствовать представитель Правительства Москвы Н.А. Гуляев («Он глубоко знает Ваши проблемы», – заверяет секретарь), а также аппарат Оргкомитета: «Предполагается формат взаимопонимающего диалога».

 

На собрании активистов в субботу, 7 апреля, определяются ответственные за вёрстку макета и редактирование текста новой внутриуниверситетской листовки, принимается решение о ведении списка задач на неделю, в очередной раз проговариваются проблемы с ведением аккаунтов в «Twitter» и «Instagram», но главной темой становятся переговоры с Дворковичем. Передачу списков вопросов и делегатов (на тот момент ещё не отправленных) принимается решение сопровождать просьбой об отсутствии на переговорах администрации МГУ во избежание давления и репрессий и о присутствии мэра Москвы С.С. Собянина как одного из ответственных за размещение фан-зоны (активно добиваться встречи с ним планируется уже на самих переговорах).

Некоторые активисты предлагают жесткий сценарий беседы: сообщить об непримирении студентов с фан-зоной на идейном уровне (не с футболом, не с ЧМ, а с фан-зоной) и заявить, что резервная площадка для фан-зоны должна быть по правилам FIFA и что поиск её – проблема исключительно Оргкомитета и властей, не отменяемая сжатыми сроками подготовки к ЧМ (приводится в пример опыт митинг-концерта «Весна», для возведения сцены к которому власти привезли сотрудников «Мосводоканала», «Гормоста» и «Мосгаза» без каких-либо тендеров на трое суток).

В воскресенье составляется план ведения переговоров и проходит встреча части делегатов, на которой репетируется ход встречи. Мнения активистов о стратегии поведения разделяются на более радикальную (требовать встречи с Собяниным и подписания решения о переносе, не верить обещаниям, уходить сразу в случае отказа) и менее (озвучить все аргументы за перенос фан-зоны и убедить чиновников решить проблему). Позиция первых основывается на убеждении в том, что встреча с протестующими студентами проводится Дворковичем исключительно для отчета «наверх» и для публичного погашения конфликта, а значит, на переговорах нужно эскалировать конфликт так, чтобы власти не смогли трактовать для СМИ их результат как соглашение властей и студентов о сохранении фан-зоны у МГУ. Вторые надеются на конструктивный диалог и рассчитывают одолеть собеседника аргументами, поэтому прорабатывают все проблемы фан-зоны, распределяют их между спикерами и готовятся озвучивать все до последней. Разногласий о стратегии поведения среди непосредственно делегатов не оказывается – все они придерживаются второй позиции. Планируется, что прямо в ходе встречи активисты будут корректировать направление переговоров в «Telegram»-чате делегации; один из активистов будет пересказывать реплики чиновников в чат кампании, взамен получая оперативные контраргументы и ссылки на первоисточники.

Вечером накануне встречи студсоветы мехмата ¹ и ВМК ² и Инициативная группа ³ объявляют о совместном участии в переговорах с Дворковичем:

«1) Участниками переговоров будут представители студенческих советов мехмата и ВМК, написавших письмо Собянину С.С. и Дворковичу А.В., а также студенты и аспиранты — активисты кампании за перенос фан-зоны с Воробьевых гор, представляющие мнение тысяч учащихся других факультетов МГУ, выступающих за перенос фан-зоны;

2) Вместе мы озвучим единственную задачу, которую ставим перед собой: перенести фан-зону Чемпионата мира по футболу в другое место Москвы»

 

Утром активисты обзванивают знакомых по кампании журналистов, сообщая о предстоящих переговорах студентов МГУ с Дворковичем и о возможности взять интервью у активистов по её завершении.

Днём, согласно, согласно «инсайдам» из ректората МГУ, Дворкович звонит в ректорат и спрашивает, почему они не работают с протестующими студентами. В феврале-марте администрация МГУ провела три встречи с представителями Оргкомитета: на первой обсуждались способы задобрить протестующих студентов, на второй проректор Кортава потребовала убрать последнюю часть фан-зоны с территории МГУ. Оргкомитет, пообещав внести изменение в техническое задание тендера на организацию фан-зоны, к апрелю всё ещё этого не сделал. Без этого пункта администрация МГУ отказывается давать согласие на размещение фан-зоны на территории кампуса, тем самым ставя под угрозу сроки разыгрывания закупки.

За час до встречи делегация активистов встречается в ГЗ и вместе выдвигается в сторону спорткомплекса «Лужники», где располагается штаб Оргкомитета ЧМ. Некоторое время они ожидают на площадке перед офисом, пока ровно в 16:00 не подъезжает тонированный мерседес, из которого выходит вице-премьер Аркадий Дворкович, машет активистам рукой и заходит в здание. Только после этого внутрь приглашают и студентов и провожают их в зал с экраном и П-образным столом, где их ждут в качестве подарков блокноты, ручки и флешки с символикой Чемпионата.

 

2. Переговоры с Дворковичем и Сорокиным (9 апреля 2018)

 

Помимо вице-премьера и председателя Оргкомитета Аркадия Дворковича, в зале присутствует генеральный директор Оргкомитета «Россия-2018» Алексей Сорокин, руководитель департамента спорта и туризма Москвы Николай Гуляев и ещё несколько не представившихся и не опознанных активистами чиновников.

После того, как председатели студсоветов мехмата и ВМК говорят приветственное слово, активисты с первых реплик озвучивают свою позицию – они пришли сюда обсуждать перенос фан-зоны на другую площадку, а не договариваться о полумерах по минимизации неудобств – и поначалу пресекают попытки Дворковича уйти в обсуждение частностей: «Смысл нашего сегодняшнего собрания, с нашей стороны, в том, что мы обсуждаем перенос фан-зоны с Воробьевых гор».

Дворкович, в свою очередь, пытается избежать навязываемых рамок, заявляя, что в противном случае это уже не будет диалогом, и надеется, что его аргументы необходимости размещения фан-зоны на Воробьёвых горах смогут возобладать над аргументами активистов. Одним из первых его аргументов становится история из детства и посыл «раньше было хуже»:

– Помню Олимпиаду 1980-го года. Да, уже не такой молодой, как вы. И тоже в Москве. Нас всех отсюда увезли вообще.

Он первым делом упоминает, что сам является выпускником МГУ (1994 года, экономический факультет – прим.) и что знает проблемы студентов, которые, по его мнению, не изменились за прошедшие с его времен более чем 20 лет. В дальнейшем он предпримет неудачные попытки эмоционального сближения со студентами, рассказывая о том, как он пил пиво в студенческие годы и как никто не спал по ночам во время сессии. Когда это не помогает, следует история о Дворковиче-«тоже активисте», который протестовал за отмену курса «История КПСС» в МГУ:

– «Я просто имею сам опыт протестного движения в МГУ, поэтому хочу тоже… Вот я в своё время был тоже активистом таким. Когда я учился ещё на первом курсе, мы протестовали всем курсом [неразб.], а не активисты [неразб.], против предмета история КПСС, который преподавался в то время. Скажу больше, мы добились того, чтобы этот предмет был отменен. Но главной причиной, мне кажется, было то, что просто руководство МГУ уже не чувствовало своей правоты»

Студенты идут по запланированной повестке, начиная с опыта проживания в ГЗ во время фестиваля «Круг Света» (Дворкович обещает, что заклеиваний окон плёнками и фейерверков с крыш корпусов во время фан-зоны не будет), продолжают проблемами аспирантов (закрытие лабораторий, перенос сроков аттестации) и подходят к отмене радиоактивных практикумов, которая, по словам Дворковича, не относится к фан-зоне. Ссылаясь на приказ президента для городов проведения матчей ЧМ, Дворкович предполагает, для лабораторий МГУ это решение можно пересмотреть с «коллегами из ФСБ»; активисты замечают, что в случае фан-зоны на Воробьёвых горах шансы этого уменьшаются.

 

На вопрос об ограничении доступа на территорию МГУ людей, не имеющих отношения к университету, на время ЧМ Дворкович отвечает, что решение об этом принималось университетом, и не видит первопричины в планировании фан-зоны у границ кампуса. Более того, он задаёт активистам встречный вопрос о доступе на территорию ВДНХ или Парка Горького лиц, не относящихся к болельщикам, в случае переноса фан-зоны туда, видимо, считая это корректной аналогией. Активисты отвечают, что названные площадки изначально были построены для отдыха или демонстрации достижений страны, в отличие от кампуса МГУ.

– Означает ли это, что массовые мероприятия в университете проводить нельзя? – продолжает аналогии Дворкович.

– Массовые мероприятия Университет может проводить в том случае, если эти массовые мероприятия пользуются массовым одобрением университетского сообщества, – отвечает активист.

Тогда Дворкович разворачивает вопрос о недовольстве студентов фан-зоной к проблеме отсутствия общеуниверситетских референдумов и заявляет, что его нужно решать методом большинства. Оценив с помощью активистов примерное количество учащихся и сотрудников МГУ в 40-45 тысяч человек, Дворкович изъявляет желание увидеть опрос с зафиксированным мнением 25 тысяч человек против фан-зоны.

– Естественно, но тем не менее, мы имеем достаточно репрезентативную выборку, – продолжает активист, имея в виду и независимые друг от друга опросы на отдельных факультетах, и почти пять тысяч бумажных подписей учащихся и сотрудников.

– Я знаю, что такое репрезентативная выборка, – успокаивает его Дворкович.

Активист Артём Е. кратко рассказывает о давлении на участников кампании и обычных студентов и о сборе подписей в общежитии ГЗ, иллюстрируя тезис, что и масштабный опрос не покажет объективной картины, поскольку многие студенты и сотрудники боятся подписываться под мнением за перенос фан-зоны, тем не менее разделяя его. Дворкович сворачивает на тему юридической принадлежности территории, запланированной под фан-зону, и, утверждая, что большая её часть располагается на территории города, доводит поднятую им же тему референдумов до абсурда, предлагая устроить общемосковское голосование.

– Тем не менее, ещё раз, я пытаюсь сделать так, чтобы меня услышали: это не означает, что я согласен с позицией «вообще не надо слушать, что там говорят студенты и аспиранты МГУ». И все конкретные опасения, которые есть, необходимо выслушать и дать на них вразумительные ответы, а если нет способности, значит, перенести фан-зону. Но пока я, исходя из того, что слышу, понимаю, что на каждый вопрос есть ответ.

Когда активисты в ответ на шутку Дворковича о московском референдуме вспоминают о решении муниципального совета Раменок как представителей жителей района, где будет проводиться фан-зона, вице-премьер пытается апеллировать к тому, что сами муниципальные депутаты проживают далеко от площадки фан-зоны. Наконец, активистка Марина Х. не выдерживает и требует от Дворковича прекратить цепляться к словам и дослушать аргументы сторон:

– Вы говорите, что у вас есть вразумительные ответы на те пункты, которые мы сказали, но пока мы слышим только успокоения или мы слышим, что нет никаких доказательств, что большинство против фан-зоны. Давайте вы хотя бы аргументы до конца дослушаете, потому что мне кажется, что вероятность нам сойтись во мнениях достаточно небольшая, но будем стараться хотя бы.

Один из студентов объясняет, почему при кажущейся доступности фан-зону не стоит делать, к примеру, у храма Христа Спасителя (поскольку это – объект культа, и у него другое предназначение):

– МГУ, как уже сказали студенты, расположен на удалении от центра города не просто так. Кампус университета вынесен достаточно далеко по определенным причинам. Он, как неоднократно высказывалось, является храмом науки, местом, за которым стоит будущее. Будущее России, которое опирается на студентов, во многом именно на студентов Московского университета. И мы прекрасно понимаем, что можно провести фестиваль болельщиков на территории Московского университета, ну, это возможно физически. И можно провести его, с юридической точки зрения, не спросив мнения студентов. Всегда можно так сделать. Вопрос стоит не том, можно ли. Вопрос стоит в том, целесообразно ли проводить его на территории образовательного учреждения во время, совпадающее с активной научной и учебной деятельностью.

Дворкович перебивает студента той же темой прогулок москвичей с детьми, на что студент отвечает:

– Вы отстаиваете право семей гулять в парках, но право студентов учиться в тихом кампусе вы ставите на порядок ниже несмотря на то, что студентам негде больше учиться, это их университет. Они только там могут учиться.

Дворкович снова уходит в защиту вопросом о конкретной линии границы кампуса и расположении фан-зоны не на территории МГУ, а потом приравнивает студентов на Смотровой к посетителям парков отдыха. Вице-премьер признаёт, что фан-зона будет мешать студентам МГУ, и заявляет, что Воробьёвы горы, как и остальные площадки Москвы, не удовлетворяет всем требованиям FIFA. Тем не менее, перед мнением студентов он берет в приоритет пожелания FIFA, которой понравилась именно площадка Воробьёвых гор:

– «Я же не говорю, что вообще не мешает. Конечно, мешает. И там мешает. Я не уверен, что в Москве при всем её масштабе, при огромной территории, можно найти место, которое удовлетворяет всем требованиям FIFA по размещению фан-зоны. Вы говорили о ВДНХ конкретно. Там есть юридические вещи, есть… Сказали об удалении очень правильно, ВДНХ удалена от центра ещё больше, и FIFA это не нравится. […] Как раз нравится, что данная площадка [Воробьевы горы – прим.] ближе к центру находится. И, естественно, коллеги предпочитают именно эту площадку в силу близости к центру, к гостиницам, ко всей инфраструктуре, которая есть для футбола»

Между делом Дворкович просит не использовать лозунг «МГУ – это храм науки»:

– Не преувеличивайте тоже, какой процент из 40 тысяч студентов потом занимается именно наукой? […] Я могу сказать «храм образования», безусловно, да. Храм науки – ну, слушайте, при всем уважении…

Тема закрытия лабораторий заканчивается обещанием Дворковича позвонить администрации МГУ и выяснить, почему она намерена закрыть лаборатории в корпусах МГУ в период ЧМ, как об этом сообщает активисты. Активисты возвращают разговор к запланированной повестке, и житель ГЗ Мария Ч., ссылаясь на опыт проживания рядом со стритрейсерами, описывает будущий шум от фан-зоны:

– Естественно, будет ужасный шум, очень громко, очень яркий свет. И все жители ГЗ, особенно те, у кого окна выходят на Воробьёвы горы, будут всё это видеть и слышать. В этот момент часть студентов будет готовиться к экзаменам, а часть — их сдавать. И как вы думаете, это вообще возможно — нормально готовится к экзаменам в такой обстановке?

Дворковича, впрочем, заинтересовывает только отсылка к стритрейсерам: он спрашивает: «А почему они тогда до сих пор ездят?», жалуется на шум от уборочной машины под своим окном, который он слышит каждую ночь, и прогнозирует ответ правительства Москвы в случае жалобы на уборочный технику: «А зачем вы поселились в Москве, что вы тут вообще делаете? Селитесь где-нибудь ещё»

Другой чиновник интересуется у студентов, знают ли они, как будет выглядеть фан-зона, пытаясь опровергнуть гипотезы о шуме и свете.

– 25 тысяч человек, вы думаете, они все будут молчать? – спрашивает активистка.

– Даже если… Они что, будут кричать?

Другая активистка поясняет, что, помимо криков болельщиков, на фан-зоне в постоянном режиме между матчами будет играть музыка, в то время как закон города Москвы о тишине предписывает соблюдать на территории учебных заведений уровень шума ниже обещанного на фан-зоне.

– Откуда вы знаете, какой уровень шума будет, интересно! – компетентно заявляет чиновник, но Дворкович успокаивает его, сообщая, что уровень шума, естественно, уже рассчитан.

– Именно из-за того, что после изначального проекта были такие вопросы (проекта 16-го года), были пересчитаны все технические условия, были предложены технические меры, включая шумопоглощающую аппаратуру, экраны, изменение конфигурации зоны, чтобы повернуть все источники звука и света в другую сторону, чтобы удовлетворить всем требованиям, связанным с уровнем шума и света. Это техническое задание сейчас уже есть. Мы, когда в ближайшие дни будем ещё раз проверять всю техническую документацию после сегодняшнего разговора с вами, ещё раз перепроверим, все ли параметры там соответствуют нормам. И надеюсь, что сможем убедиться, и мы, и, соответственно, тогда сможем убедить и вас, что всё соответствует. Повторяю, на бумаге сейчас всё это чётко соответствует. […] Cейчас техническая документация не построена ещё, и только конечный результат покажет, соответствует или нет, но если строители и организаторы будут соблюдать всё, что написано на бумаге, то уровень шума должен быть ровно такой, как написано — удовлетворяющий норме.

Активистка напоминает о предыдущих мероприятиях около ГЗ, организаторы которых тоже давали обещания об отсутствии проблем – «и каждый раз ни одно из обещаний не было выполнено».

– А сами студенты во время массовых мероприятий вообще не шумят, мне интересно? – меняет тему Дворкович, имея в виду студенческие мероприятия на территории кампуса. Тезису активистов: «Если студенты против шума, шум не надо создавать» он, опираясь на ответы студентов, противопоставляет тезис: «Параметры шума можно нарушать, если с одобрения студентов». Он невпопад ссылается на время окончания матчей, заверяя, что оно состоится раньше 23 часов, а также что «крик будет заканчиваться, в основном, — массовый крик — до 23:00». Возвращаясь к теме, студенты напоминают, что требования FIFA к площадкам для фан-зоны предписывает им иметь успешный опыт проведения массовых мероприятий:

– Мы как раз сейчас пытаемся сказать вам, что мы не видели ни одного успешного опыта проведения мероприятий там.

Дворкович повторяет, что не знает в Москве площадок с успешным опытом – «если не считать такие культовые места, типа Красной площади, Поклонной горы и подобного»:

– Не просто парк, куда ходят гулять, рассеявшись по всему парку, ВДНХ там, Парк Горького, и так далее, а именно место организованного проведения массовых мероприятий.

Активисты обращаются внимание на требование резервной площадки для фан-зоны, содержащиеся в правилах FIFA, но Дворкович делает вид, что не понимает, о каких правилах идет речь. Ему на помощь приходит не представившаяся чиновница:

– Для начала, то, что вы называется «правилами» — это, скорее всего, правила к выдвижению страны на право проведения ЧМ. […] Такого требования [наличия резервной площадки – прим.] нет, это было требование на стадии выдвижения, 2009 год. Да, мы предложили две площадки, Красную площадь и Воробьевы горы. Выбрали Воробьёвы горы, потому что на Красной площади располагается Парк футбола, который очень похож на фан-зону, а остальную площадь мы решили оставить для всех желающих.

Она также сообщает, что ВДНХ никогда не предлагалась как резервная площадка: «Откуда взялась ВДНХ, мы долго пытались найти, но ни на кого из студентов, на вас не вышли, поэтому не узнали, откуда вы взяли эту информацию».

Дворкович описывает мероприятия на Красной площади, мешающие, по его мнению, размещению там фан-зоны («На Красной площади сейчас невозможно. Совсем невозможно»), и называет ответственным за отмену фан-зоны на Красной площади президента РФ Владимира Путина:

– 12 июня там будет концерт, посвящённый Дню России, как это обычно происходит. 13 июня — концерт, посвященный ЧМ, потом всё концертное оборудование, всё, что касается концерта, будет 3 дня разбираться и выстраиваться в Парк футбола. В это время чемпионат мира будет уже идти, то есть фан-зона до начала ЧМ не появится, как предусмотрено требованиями FIFA. Кроме того, именно фан-зону там принял решение не размещать президент, в силу особенностей этой инфраструктуры и длительности проведения соответствующих событий. Красная площадь всё-таки носит действительно другой характер, при всём уважении к МГУ, Красная площадь совсем культовое место. Хотя каток там располагается…

По словам Дворковича, против остальных площадок, не заявленных Оргкомитетом, выступает FIFA, и активисты предлагают организовать встречу с её представителями, что останется без внимания.

 

Активисты переходят к теме престижа образования и уважения главного вуза страны в глазах абитуриентов:

– При всём уважении к организаторам, при всём понимании того, что этот чемпионат очень важен для нашей страны (мы прекрасно понимаем, что это туристическая важность, экономическая важность) но важность науки и образования в нашем мире, в цифровой эпохе, гораздо выше. […] Это как раз-таки показатель, например, для будущего абитуриента, который будет поступать в МГУ и просто посмотрит, какие приоритеты отдаёт правительство РФ и правительство Москвы, чему отдаются приоритеты. Понимаете, это те самые репутационные издержки, про которые можно говорить, что это какие-то эфемерные вещи, но это вполне себе понятно, поскольку МГУ сейчас испытывает очень жёсткую конкуренцию с другими вузами.

Но Дворкович смотрит на репутацию университета иначе:

– Помните фильм «Служебный роман», помните? […] Я считаю, что это очень важный аргумент. Как говорила главная героиня, «моя репутация настолько сильна, что её, может быть, стоило бы немножко подпортить». Репутация МГУ настолько велика в стране, да и мире тоже, что… – Он не принимает в расчет международные рейтинги и проходные баллы абитуриентов, на которые ссылаются активисты, и продолжает высказывать личное мнение: – А я считаю, что проведение именно рядом с МГУ такого мероприятия послужит большей популярности МГУ, большей известности МГУ. Потому что везде написано «фан-зона около МГУ», это будет видеть весь мир, об этом узнает весь мир, в каждой картинке с Чемпионата Мира будет МГУ, а не ВШЭ.

– Мы получим замечательную рекламу МГУ в качестве декорации для фан-зоны! – утверждают студенты.

– Ну почему декорации, ну неправда, ну это же бренд!

– Бренд: «Декорация для фан-зоны», – продолжают активисты. – Дело в том, что потом репутация МГУ […] будет несколько по-другому оцениваться. – Представители оргкомитета тем временем включают на экране фотографии парижской фан-зоны на фоне Эйфелевой башни. – Мы не хотим, чтобы МГУ был просто фоном, каким-то закрытым объектом, на который будут смотреть иностранцы, на который будут смотреть абитуриенты. Мы не хотим знать, что эта закрытость будет транслироваться всем. Мы не хотим видеть МГУ в таком состоянии. Мы хотим видеть МГУ как что-то более открытое и более конкурентное.

Студенты опасаются также и массовых беспорядков с участием футбольных фанатов, которые имели место в той же Франции, и не хотят ассоциировать МГУ с подобными событиями. Но Дворкович забалтывает и этот вопрос, сначала ссылаясь на то, что беспорядке во время ЧМ во Франции были в Марселе, а не в Париже, а затем пускаясь в рассуждения о более культурной Москве и преобладании москвичей на фан-зоне. Студенты возвращают его на общую тему переноса фан-зоны, снова теряя одну из обширных подтем.

 

Один из активистов предлагает вернуться к вопросу референдума:

– Эта территория, принадлежащая государству, Московский университет находится в прямом управлении Правительства России, на федеральном уровне. Может быть, тогда стоит провести референдум о целесообразности проведения фан-зоны на этой территории? […] Вопрос стоит в том, что решение об установлении площадки на территории Московского университета по сути принято кулуарно, потому что в открытом обществе, к которому мы все стремимся, о подобных обсуждениях сообщают заранее. В открытом обществе спрашивают мнение студентов. Хотя бы даже просто для того, чтобы спросить. И подобные дискуссии, которые мы сейчас с вами в меру наших сил и возможностей пытаемся провести, проводят до начала чемпионата, причём сильно до, для того чтобы сразу объяснить студентам, почему всё будет хорошо. Получается, что мы, отдельные представители студенческого сообщества, вынуждены рассказывать своим студентам, своим товарищам, совершенно незнакомым людям то, что, вообще говоря, рассказывать должны совсем не мы, и объяснять им то, что, вообще говоря, мы не должны объяснять.

И вновь широкий вопрос забалтывается по пустякам – на этот раз комментарием чиновников про правила FIFA, удаление документа с которыми из «Вконтакте» после публикации активистами студент приводит как пример закрытости Оргкомитета.

– Внезапно он был удалён по обращению правообладателя. Это что ж получается? Оргкомитет FIFA отправил запрос в Mail.ru об удалении данного документа?

– Нет, вы знаете, эти документы не были закрыты. Это пришел запрос из Цюриха напрямую, из Международной федерации футбола. Это соглашение, они подписываются сторонами, которые участвуют в соглашении. Как вы получили к ним доступ, мы не знаем, но это совершенно точно конфиденциальный документ, – утверждает чиновница, не подозревая, что этот документ являлся не соглашением, а правилами FIFA и был опубликован в составе документации тендера в мае 2017 года. – Вы каким-то образом получили этот документ по своим каналам. Он никогда и нигде не публиковался. Он был удален, потому что «Вконтакте» работает в легальном поле.

Активисты возвращаются к отсутствию какого-либо сбора мнений и даже оповещения студентов МГУ и местных жителей:

– Понимаете, вы сейчас говорите иногда «надо было, да, мы согласны», вы соглашаетесь иногда с нами, но в том числе и поэтому мы не хотим идти на уступки. […] Вообще никакого информирования на официальном уровне студентов, жителей района. Была закрытая информация, которую удавалось доставать […]. Не только про правила, […] вообще про планы, как это будет организовано […] — мы всё это выискиваем через тендеры – единственное, что открыто, смотрим там схемы; выискиваем через открытые источники, типа «Известий» (вы сейчас смекнули, что мы в «Известиях» услышали про резервную площадку). Извините, возможности найти информацию очень мало, этой информацией с нами не делятся – мы так полагаем потому, что наше мнение, по крайней мере до сегодняшнего момента, очень мало интересовало организаторов данного мероприятия.

Единственным источником информации, ориентированным на широкого читателя, активисты называют сайт FIFA, где о фан-зоне был написан один абзац, наполовину не соответствующий действительности. Активисты говорят длинными и гневными фразами, постоянно ссылаясь на изученных опыт других мероприятий перед ГЗ.

 

Дворкович также хвалит студентов за их активность:

– «Более того, естественно, они следят за вашими обращениями и публикациями на эту тему. Конечно же, обращают на это внимание, молодцы, вы обратили их внимание на это, я сейчас не шучу, серьёзно говорю — молодцы. Потому что, если у вас есть обеспокоенность, надо её выражать и доносить до заинтересованных лиц»

Дальнейшие реплики о площадках и требованиях FIFA перебивает генеральный директор Оргкомитета Алексей Сорокин, который просит «абстрагироваться от просто протестных настроений и посмотреть на вещи глазами организаторов». Он предлагает активистам поверить, что других площадок нет, а за их поиском стоит «огромная работа Правительства Москвы»

– «Мы отчасти во многом понадеялись на руководство МГУ, и действительно не досмотрели в плане информированности вас, и аспирантов, студентов, и студенческих советов, и так далее. […] Мы прошли две итерации радикальных изменений в наши планы, именно по просьбе администрации МГУ. Благодаря этому фан-зона удалилась от Главного здания, максимально удалилась, сократилась почти вдвое в размере. Мы пошли максимально на все требования вашего руководства. Да, мы мало включили вас в диалог, это правда, это наш просчет. Но наша просьба к вам: не перекладываете ваши проблемы в общении с руководством на нас. Похоже, что у вас проблема другая совершенно, не только с нами»

Студенты рассказывают, как администрация МГУ заверяла, что сделала всё возможное, а потом удивлялась наличию фан-зоны на Аллее ученых. Дворкович объясняет, что в письмах администрации МГУ 2017 года не было требований об Аллеи ученых:

– «Там было про всё остальное, кроме этой темы невозможности размещения отдельных сооружений на данной территории […] Все те вещи, которые были в этих письмах, были учтены, и схема была изменена. В феврале, сейчас уже, этого года администрация сказала, что нас не устраивает расположение каких-либо вообще сооружений на территории зоны А, о которой вы сказали, – рассказывает Дворкович и обещает минимизировать наличие объектов фан-зоны на территории МГУ.

 

Член студсовета географического факультета Виталий З. рассказывает об экологических проблемах фан-зоны, связанных с обещанным перенаправлением звука в сторону природного заказника «Воробьевы горы» и с намеченным путем следования фанатов от одноименной станции метро на фан-зону по территории охраняемой территории. Дворкович заверяет, что заказник не будет замусорен фанатами, поскольку уровень его охраны будет усилен по сравнению с обычным состоянием.

– «Но существуют и другие виды негативного антропогенного воздействия, в частности, шумовое загрязнение и световое загрязнение», – продолжает активист. – «Световое загрязнение заказник и сейчас испытывает, что достаточно мощно препятствует гнездованию некоторых видов сов, но шумовое загрязнение будет просто беспрецедентным, потому что если не поворачивать шум в сторону кампуса университета, то он будет обязательно повернут в сторону самого заказника «Воробьевы горы». Это месяц, это не кратковременное воздействие. Критически важно, что июнь и начало июля — это период гнездования многих птиц. Это даже пример из школьной программы то, что одно звено из пищевой цепи выбить, то скорее всего экосистема нарушится. Если птицы покинут территорию заказника, то природная экосистема в среднесрочной перспективе может сильно пострадать, банально от того, что какие-нибудь насекомые могут съесть все деревья, и никто ничего не сможет с этим сделать»

Дворкович предлагает посмотреть на допустимый уровень шума и изучить настройки аппаратуры, а активист рассказывает о паре соколов-сапсанов, обитающих на шпиле Главного здания МГУ, которые охраняются на международном уровне и время рождения птенцов которых как раз попадает на период фан-зоны:

– «Эти птенцы, когда они будут становится на крыло, они будут терпеть весь этот шум и родители их могут из-за этого покинуть, московской популяции будет нанесен невосполнимый ущерб. Существует также такая проблема, я консультировался со специалистом, они все с моей кафедры, они подтвердили такую возможность»

Дворкович пытается выяснить у студента точные значения уровня шума, при котором соколы бросают своих птенцов, однако отсутствие научных исследований на данную тему не позволяет ответить на этот вопрос до окончания фан-зоны.

Дальнейшие рассуждения о шумовых нормах дарят присутствующим фразу чиновницы о том, что 25 тысяч футбольных фанатов «расходясь, не скандируют ничего, а просто расходятся», и признание Дворковича в том, что «всё, что на бумаге, не может совершенно соответствовать действительности». Когда одни студенты заверяют, что если предполагаемый уровень звука находится на границе допустимых норм, то нормы, скорее всего, будут нарушены, а другие интересуются, проводились ли консультации со специалистами по поводу шумового воздействия на заказник, третьи периодически напоминают всем присутствующим цель переговоров:

– Ещё раз надо сказать, что мы не пытаемся тут обозначить список проблем и попросить вас о их решении и содействии в их решении. Мы пытаемся обозначить проблемы, которые, на наш взгляд, обосновывают просьбу, требование переноса фан-зоны, и поэтому здесь у нас не стоит сейчас цель разобраться максимально полно в каждой из этих проблем и что с ними надо сделать. Факт в том, что проблема, так или иначе, стоит.

– Очевидно, у нас есть мнение студентов, которые с нами разделяют позицию, что фан-зона неприемлема в этом месте. В данном случае, для нас это некоторая аксиома: для нас это неприемлемо. Мы пытаемся вам объяснить более рационально, почему мы считаем, что это неприемлемо. Мы для себя уже доказали, мы решили, что это нам не подходит. […] И сейчас мы вам пытаемся сказать, что мы не согласны, не согласны по вот этому, этому и вот этому пункту. Просим вас выслушать, принять это к сведению и, пожалуйста, перенести эту фан-зону, которая мешает учебному и научному процессу самого главного образовательного и научного центра Российской Федерации.

– Мы здесь транслируем мнение всех студентов, от имени которых мы выступаем, тех студентов, которые так или иначе поддерживают нашу кампанию или являются её частью. Именно поэтому, возвращаясь к вопросу про то, нужно ли доказывать аргументы. Именно поэтому то, что мы высказываем, не совсем аргументы. Это скорее просто такие пункты озабоченности. Некоторые из них являются не до конца точными, не до конца обоснованными. Это не умаляет важности каждого из этих пунктов, т.е. ни про один из них нельзя сказать, что он полностью ерунда. То, что по частностям можно бесконечно обсуждать, это всем понятно, этим можно без конца заниматься. Но мы здесь не для этого. […] Мы же здесь не урбанисты, не экологи, и не специалисты по организации массовых мероприятий. Мы здесь в статусе представителей студенческого сообщества и высказываем его озабоченность.

 

Сразу же продолжают говорить другие активисты, поднимая тему изъятия земель у МГУ в пользу Парка Горького в 2013 году:

– Тут были сравнения с Эйфелевой башней, тут были сравнения с Берлином […] Если вы говорите, что МГУ обладает колоссальным престижем, то вы сравнивайте с Оксфордом, Кембриджем, Гарвардом. […] Если бы действительно МГУ таким престижем пользовался, то в 2013 году территорию, прилегающую к нему, даже не отдали бы Парку Горького для проведения различного рода «успешных» развлекательных мероприятий. Правительство Москвы выстроило замечательную схему: МГУ – прекрасный фон для проведения различного рода спортивных, развлекательных, околополитических мероприятий. Когда мы говорили, что нам не нравится, например, тема этого мероприятия, нам не нравится, как оно проводится, мы страдаем, у нас закрывают научные подразделения, то нам говорят: извините, это не ваша территория, ваша территория заканчивается за ступеньками. И проводят там эти мероприятия, а потом говорят другим организаторам: «Очень успешно у нас проводились много лет мероприятия на этой территории». Извините, если вы тут утверждаете, что это не наша территория, то давайте мы сделаем по-другому: мы потребуем возвращения этой территории кампусу, потому что так было не всегда.

Дворкович призывает активистов разделять юридические и морально-этические аргументы, после чего поднимает еще и «вопрос целесообразности»:

– Действительно ли это лучшая площадка? Является ли это единственно возможной площадкой? Или есть какие-то другие варианты? Или нужно вообще не проводить чемпионат мира, потому что невозможно здесь разместить площадку? Потому что если сейчас начать искать другую, а другой нет, то это просто нарушит наши обязательства перед международной организацией, будет нарушение федерального закона, принятого во исполнение наших обязательств.

Комментируя престиж МГУ и сравнение с крупнейшими западными университетами, вице-премьер отмечает позиции МГУ в большинстве рейтингов: «К сожалению, МГУ пока […] немножко не там находится» и географические позиции кампусов упомянутых университетов: «Все кампусы, которые вы упомянули, почти все, находятся либо на окраинах городов, в пригородах, либо вообще за городами, не в крупных городах»

 

Тема транспортного коллапса в районе близко расположенных станций метро у стадиона и фан-зоны, подкрепленная опытом проведения матчей Кубка конфедераций в прошлом году, также не переубеждает Дворковича – он утверждает, что всё будет не так.

– Что касается станции «Университет», то уверен, что он не будет закрываться на вход или выход, потому что болельщики будут стекаться в течение гораздо большего периода времени, это не единственная станция, которая находится близко по совокупности, – заверяет Дворкович.

Транспортную доступность Воробьевых гор он обосновывает ходьбой длительностью 15-20 минут, а также снова апелляцией к прошлому – к шоу Жана Мишеля Жарра в 1997 году:

– «Я шел от метро Киевская пешком до точки, ну, ещё молодым был, и обратно тоже так же. Вот это была не очень хорошая транспортная доступность»

 

Активист Игорь В. напоминает Дворковичу, что не стоит переубеждать присутствующих в решаемости проблем от фан-зоны, и предлагает финализировать дискуссию. На вопрос другого активиста о том, кто, если не Оргкомитет, может принять решение о переносе фан-зоны, Дворкович произносит длинную речь, состоящую из четырех тезисов. Во-первых, он напоминает, что до того момента, как фан-зона должна быть готова к ЧМ, осталось полтора месяца. Во-вторых, он обещает принять решение о переносе фан-зоны, если сможет найти подходящую площадку:

– Если есть иная площадка, удовлетворяющая требованиям FIFA по безопасности… по всем совокупностям требований, которые вы сегодня озвучили (не мешает жителям, не мешает образовательному процессу, не мешает экологии, транспортная доступность обеспечивается на уровне, не хуже, чем на площадке на ВГ), то я с удовольствием приму такое решение. Я сейчас такой площадки в Москве не знаю, готов потратить сутки, чтобы такую площадку найти; если подскажете, буду рад.

В-третьих, в случае сохранения фан-зоны на Воробьёвых горах, Дворкович обещает поднятые сегодня вопросы обсудить со всеми сторонами и экспертами:

– «То, что возможно сделать, и даже чуть больше — будет сделано […]. Будет обозначено специальное ответственное лицо, которое будет отвечать за этот вопрос и продолжать с вами общение на эту тему в течение всего этого периода, если сохранение фан-зоны здесь останется в силе».

Напоследок, Дворкович надеется на продолжение диалога со студентами и после чемпионата мира, предлагая подумать о том, «что нужно сделать еще для МГУ, чтобы ситуация была не такой, когда у вас куча претензий, в том числе и к администрации».

 

По ходу встречи разные активисты как жестко озвучивают свои мысли, так и охотно выражают готовность к сотрудничеству. Одни студенты не боятся резких выражений в адрес чиновникам: «Мы не знаем, какая часть из них [дополнительных мер – прим.] просто озвучивается для успокоения, а какая и правда будет реализована»; «Мы не можем доверять и вам, как организаторам, потому что очень много людей, очень важные люди говорили нам, что все будет в порядке, и каждый раз нас обманывали»; «Абсолютно с вами согласна по всем пунктам, но суть в том, что мы не являемся людьми, которые специально вредят»; «Вы стремитесь за тем, чтобы показать красивую картинку, одновременно с этим внутри страны вы плюете на 40 тысяч студентов, а потом удивляетесь: а куда же все уезжают?». Другие дают слабину, уходя в оценочные суждения и эмоциональные высказывания, за которые чиновники цепляются и упрекают, заставляя усомниться в правоте озвучиваемого тезиса в целом. Третьи время от времени произносят фразы вроде: «Мы благодарны за ваш труд […] Мы готовы с вами работать. Высказывать конструктивное мнение, помогать вам». В стремлении сохранить интеллигентность диалога некоторые студенты сглаживают впечатление от неотступности делегации и не дают закончить встречу единственным жестким требованием со стороны активистов.

Итак, часть активистов решает продолжать задавать уточняющие вопросы Дворковичу, затягивая встречу еще на час. Активисты интересуются, почему Оргкомитет отказался от фан-зоны на Красной площади – Дворкович ссылается на концерт в честь дня России 12 июня, который «по сложившейся традиции» проходит на этом месте и который помешает собрать сооружения к началу ЧМ, и на запрет на распитие пива (обязательной спонсорской продукции) около Кремля. Опираясь на то, что Воробьевы горы, по словам Дворковича, не удовлетворяют всем требованиям FIFA, студенты спрашивают, каким критериям не удовлетворяют другие крупные площадки. В Парке Горького, по мнению Дворковича, представителям FIFA не хватило безопасности, на ВДНХ – вместимости. На вопрос о двух фан-зонах вице-премьер уверенно отвечает:

– Нет, исключено. В каждом городе должна быть одна фан-зона по требованиям FIFA.

Поклонной горе Дворкович приписывает те же свойства, что и храму Христа Спасителя, а другие примеры, которые перечисляют студенты, отвергаются из-за несоответствия критерию статусности. Сорокин приводит и свою аргументацию:

– «Надеюсь, вы заинтересованы немножко, чтобы нашу страну показали. На фан-зоне традиционно действуют студии всех вещателей и правообладателей. Картинки расходятся по всему миру, их смотрят миллиарды людей»

А в отношение ВДНХ чиновница дополнительно заявляет:

– «Футбольные болельщики не знают ВДНХ и не поедут туда»

Студенты продолжают перебирать варианты вроде уменьшения численности для размещения фан-зоны на ВДНХ, где богатый ансамбль памятников архитектуры представляет культуру России шире, чем, фактически, один только Университет на Воробьевых горах. Дворкович прибегает к новому контраргументу: ВДНХ – место массового гуляния москвичей и гостей города, которым некуда будет пойти в случае размещения фан-зоны там. Занятию другого места массового гуляния – Смотровой площадки – он также огорчается, но, видимо, в меньшей степени. Сумбурно вновь поднимаются проблемы транспортной нагрузки на район вокруг МГУ и экологии. Ещё раз проговаривается Красная площадь и вариант переноса праздничных мероприятий на другую площадку: Дворкович сообщает, что ей управляет напрямую президент, а не правительство, и считает недопустимым размещение на ней большого числа рекламных объектов, планируемых на фан-зоне.

– То же самое применимо к МГУ, – замечают активисты.

– Да, вы правильно говорите, это вопрос приоритета, – раскрывает свои приоритеты Сорокин.

Но Дворкович поясняет, что хочет, чтобы телевидение всех стран показало Красную площадь «красиво» и при этом она была «сильнее видна» для гостей; «и МГУ будет показан так, и такому количеству людей по всему миру, которое за всю историю не показывался». Активисты предупреждают, что наличие независимых иностранных журналистов и недовольных студентов может привести к тому, что «картинка может выглядеть немного нехорошо».

– «Спасибо за угрозу», – отвечает Дворкович. – «Я думаю, что это, конечно, будет подчеркивать вашу принципиальность и способность отстаивать свои интересы до конца. Я не уверен, что это тождественно любви к альма-матер и к тому, что сейчас происходит в стране. […] Так что вы просто задумайтесь, насколько то, что вы будете делать, продолжая публичные протесты на камеры независимых корреспондентов, как вы их называете. Действительно ли это будет отражать вашу любовь к месту, где вы живете, где вы родились, где вы воспитывались и где вы будете растить ваших детей?»

Стремясь разрядить обстановку, Дария К. интересуется, поможет ли Дворкович запретить другие мероприятия на территории МГУ, и тот предлагает назначить дату встречи. Рассуждения вице-премьера о нежелание давать обещания неожиданно перебивает Сорокин:

– «Коллеги, я прошу прощения, но мы свою конструктивную позицию уже не раз доказывали, когда неоднократно шли на уступки и не раз подвергали модификации то, что было задумано правительством Москвы и организаторами. Сейчас вы очень говорите об издержках; сейчас ваша, как вы говорите, «активная гражданская позиция» — одна из кульминационных издержек уже сегодня. Наряду с другими факторами, которые от нас абсолютно не зависят. Теперь вы докажите свою конструктивность»

– «Дело не в том, что будет видимый негатив по поводу фан-зоны около МГУ в прессе, а в том, что это проецируется на страну. […] Логика в статьях в прессе очень простая: раз есть эта проблема, то люди вообще недовольны чемпионатом мира по футболу в России, да и вообще Россия такая страна, где все ужасно. Эта логика, она такая, очень быстрая, очень независимых журналистов», – заверяет Дворкович.

Активист Игорь В. отмечает, что студенты не могут нести ответственность за интерпретации СМИ, и снова сообщает, что дискуссия, начав скатываться в обсуждения нецентрального вопроса, подошла к логическому завершению:

– Я думаю, что надо просто сказать, что нам больше нечего обсуждать.

– Надеюсь, что те, кто захочет дальше обсуждать… Тут каждый, кто присутствует, личность. Надеюсь, что личность, не только члены Инициативной группы, – заявляет Дворкович.

«Личности, не только члены Инициативной группы» не соглашаются с очередной попыткой закончить встречу и продолжают общение, прося дать больше суток на поиск площадки. Дворкович поручает Оргкомитету составить для активистов таблицу с параметрами разных площадок; члены Оргкомитета с недоумением смотрят на начальника. Активисты интересуются, кто будет контролировать выполнение обещаний Дворковича, данных в ходе дискуссии, и Дворкович предлагает организовать рабочую группу с участием активистов, а также представителей Оргкомитета, правительства Москвы и МГУ: «Я сам готов провести эту группу в ближайшие дни». Рабочая группа в итоге создана не будет.

– Меня вообще отговаривали от этого разговора с вами многие, – признаётся Дворкович, не называя фамилий.

Еще полчаса уходит на обсуждение таблицы и публикации информации из неё. Выясняется, что чиновники готовы предоставлять её только в закрытом формате для внутреннего использования активистами, в то время как те хотят проинформировать те тысячи студентов, которые они представляют.

– «Давайте вы на себя возьмете обязательство хотя бы подумать в конструктивную сторону, а не разговаривать с нами языком ультиматумов. Тогда это будет сотрудничество, какой-то диалог приобретает смысл», – настаивает Сорокин. – «Если это [таблица – прим.] будет корм для журналистов, таким образом, то мне жаль будет потраченного времени моих сотрудников для вашей таблички».

– «Если мы готовы в этот временный период поработать интенсивно друг с другом, а не с представителями СМИ и общественности, то давайте это сделаем. Если вы не готовы к конструктивной работе, значит, продолжится это всё, как и в предыдущий период», – заявляет Дворкович.

Дворкович поясняет, что хочет сделать таблицу специально для активистов, а не для прессы, и повторяет своё условие непубличности содержащейся в ней информации несколько раз подряд во всё более сильных формулировках: «Если он [материал – прим.] именно вам не нужен, именно вам, без передачи, то мы не будем ничего делать», «Табличка, о которой мы говорим, она носит такой совсем аналитический характер и никогда не предполагалось, что мы будем публично обсуждать, какая площадка лучше, а какая хуже», «Есть, если она вам все-таки нужна, аналитическая информация, […] но она будет носить закрытый характер. Если вы её используете публично, то мы потеряем доверие к вам». Тем не менее, он великодушно разрешает использовать таблицу для общения между активистами и даже давать интервью и пересказывать для читателей.

Попытка студентов напомнить о включении в таблицу тех недостатков, с которыми чиновники согласились ранее, вызывает новую итерацию их обсуждения: Сорокин не считает Воробьевы горы не удовлетворяющими некоторым из требований FIFA.

– «До этого было сказано, что в Москве, к сожалению, нет идеально подходящих площадок».

– «Других площадок, которые удовлетворяют всем требованиям ФИФА», – поправляет Дворкович.

Одна из студенток интересуется, какой фильтр (FIFA, правоохранительных органов) мешает Оргкомитету уменьшить вместимость фан-зоны, например, до 15 тысяч человек.

– «Только фильтр нашей собственной обязательности. Это город, где проходят открытие и финал. 15 миллионов человек. У нас будет самая маленькая фан-зона? Вы хотите сказать, что у нас будет самая маленькая фан-зона», – отвечает чиновница.

– «Ну, коллеги, подождите, вы сейчас в широком смысле не очень этично поступаете. Требования ФИФА изначально были 40 тысяч. Мы уговорили, по вашим просьбам, съехать на 25 тысяч. А вы теперь говорите: «Ага, вы уступили, значит, еще можете уступить» Ну что это?» – спрашивает Сорокин. – «Мы можем дойти до 2 тысяч, конечно, но это не фан-зона будет и вообще не Чемпионат мира»

– Нас никто и о 25 тысячах не спросил изначально.

– А почему мы выиграли заявку на чемпионат мира? Потому что заявка была амбициозная. […] Потому что, если мы показываем на картинке, и все видят, что ой, красивейшая площадка Воробьёвы горы, или Красная площадь… или ВДНХ, который тогда находилась, если вы помните, в состоянии несколько отличном от сегодняшнего, – что бы мы там, на ВДНХ, показали на картинке? – спрашивает Дворкович.

– Вопрос в том, что вы стремитесь за тем, чтобы показать красивую картинку, одновременно с этим внутри страны вы плюете на 40 тысяч студентов, а потом удивляетесь: а куда же все уезжают?

Дворкович постепенно распаляется, считая такие термины неприемлемыми: «А вы плюете на 147 миллионов граждан России, может быть».

– «Когда пишете петиции разные, публично причем», – добавляет Сорокин.

Выясняется, что Дворкович считает только две площадки – Воробьевы горы и Красную площадь – подходящими по критерию вместимости 40 тысяч человек, поскольку ранее там проводились мероприятия с такой численностью посетителей.

– Потом, действительно, выяснилось, что Красная площадь по двум параметрам не подходит, а на Воробьевых горах ваша, в том числе, активная позиция такова, что 40 тысяч приведут, действительно, к очень тяжелым последствиям, и мы сократили до 25 тысяч.

Другим ценным ответом вице-премьера становится:

– Решение по размещению фан-зоны принимает правительство субъекта Российской Федерации, города, где проводится мероприятие, при одобрении ФИФА и оргкомитета. То есть, мы не можем за Москву принять данное решение. Всё равно это город. Это решение должно быть одобрено двумя инстанциями. То есть, только три подписи должно быть.

Дария К. продолжает интересоваться сроками и повесткой сформированной рабочей группы, но даже Дворкович отвечает ей, что сначала надо убедиться в «неизбежности сохранения принятого решения [о размещении фан-зоны] или в какой-то другой возможности» – «на этой неделе», а уже потом думать о рабочей группе:

– Если будет принято решение сохранить фан-зону в МГУ, то надо будет работать в фактически если не в ежедневном, то еженедельном режиме над решением тех вопросов, которые сегодня были поставлены.

Неожиданно Дворкович сообщает, как именно он будет искать альтернативные площадки:

– Я поговорю просто с мэром города, поскольку мы сказали, что решение всё равно принимает Москва. Я с ним поговорю по итогам встречи. Всё равно ему принимать решение, это его личная, персональная ответственность. Я обещаю поговорить, изложить все ваши аргументы еще раз. [Ваша позиция] полностью соответствует [тому], что в письме написано.

Вместо требования встречи активистов с мэром один из студентов сообщает, что они могут уточнить свою позицию для Собянина. Когда Дария К. в очередной раз задает вопросы о нюансах легитимации фан-зоны на Воробьёвых горах (на этот раз, об экологах), активист Игорь В. не выдерживает и заявляет, что как минимум часть присутствующих не соглашалась с меняющейся повесткой встречи:

– Мы сейчас обсуждаем какие-то рабочие группы, какие-то экспертизы. Мы говорили не об этом. Это как бы идет вразрез с тем, зачем мы сюда пришли.

Активистка просит предоставить комментарий Собянина, и Дворкович обещает:

– «Я, естественно, попрошу это сделать. Если что, я просто передам»

Напоследок студенты напоминают, что их цель – перенос фан-зоны, и надеются, что повестка собраний каких-либо рабочих групп уже не будет связана с фан-зоной вследствие её переноса:

– Наша цель, еще раз, не обсудить меры. Вы можете помочь этими мерами, безусловно. Мы здесь не за этим. Эти занимаются другие студорганизации, этим занимается администрация (во всяком случае, она нас в этом убеждает), и пусть это останется в ее компетенции. Она, в конце концов, для этого существует.

Радикальное разграничение обязанностей не нравится вице-премьеру, и он заявляет:

– Это означает, что вам по барабану, что происходит в университете. Вы там вот отучитесь и никогда больше не вспомните об этом месте, которое заслуживает лучшего отношения к нему. […] Я хотел бы, чтобы вы хорошо относились к Московскому государственному университету.

– Мы его очень любим, – хором отвечают несколько студентов, а Сорокин напоследок заявляет:

– Это не то, что мы сейчас по итогу дискуссии начнём поиск альтернативной площадки. Мы вам представим то, что уже сделано.

Студенты обещают участвовать в рабочих группах только после того, как получат таблицу от Оргкомитета, изменят своё мнение и мнение тысяч студентов, чьи интересы они представляют. Дворкович не может смириться с этой мыслью и завершает встречу словами:

– Вы знаете, я в любом случае такую рабочую группу по поводу площадки могу сделать, сделаю. Если вы не хотите в ней быть (надеюсь, кто-то из вас захочет), значит, это будут другие студенты, аспиранты МГУ, которым интересна судьба университета, в том числе и во время Чемпионата мира по футболу. […] Я надеюсь, что вы любите не себя в МГУ, а МГУ, и то что он вам дает и еще успеет много, надеюсь, дать.

Несмотря на общую позицию и, в целом, хорошие отношения, разнородность даже такой небольшой группы делегатов (среди них есть как готовые к радикальным действиям и заявлениям, так и более умеренные активисты кампании, а также и вовсе члены студенческих организаций, заглянувшие в кампанию только на переговоры) не позволяет им быть «на одной волне» и по ходу переговоров договориться об устраивающем всех завершении беседы; накануне же на репетиции части делегатов этого сделано не было. Позже делегаты отметят также трудности в выстраивании последовательной аргументации в условиях постоянного перебивания со стороны представителей Оргкомитета. Со встречи они уходят с уверенностью, что последнее слово осталось за ними и что они вывели разговор на Собянина.

Активисты отправляются ужинать, попутно давая интервью заинтересовавшимся изданиям, и уже к ночи об обещании Дворковича найти за неделю альтернативные площадки и обсудить перенос с мэрией Москвы пишут «Новая газета» ⁴, «Интерфакс» ⁵, «РБК» ⁶, «Коммерсант» ⁷, «Эхо Москвы» ⁸, «МБХ медиа» ⁹, «Регнум» ¹⁰, «The Village» ¹¹, «Газета» ¹², «Sports.ru» ¹³ и десятки второстепенных и региональных изданий. К утру информация о закрытой встречи тиражируется даже в провластных изданиях, таких, как «Москва 24» ¹⁴, «Аргументы и факты» ¹⁵, «Lifenews» ¹⁶ и «Спорт-экспресс» ¹⁷, которые цитируют только слова активистов. Позиция Оргкомитета не будет нигде публично выражена в ближайшие дни.

Делегаты не смогут подготовить подробный отчёт о переговорах для соцсетей; собственные впечатления о встрече напишет ¹⁸ только Дария К. Тем не менее, в паблике ИГ и в группах студсоветов мехмата и ВМК появляются ¹⁹ краткие итоги переговоров, которые дарят надежду одним студентам и вызывают закономерный скепсис у других.

 

3. «Болеем за перенос»: пикетирование мэрии и солидарность (апрель 2018)

 

Активисты кампании расходятся в оценке результатов переговоров с Дворковичем: одни считают, что встречу надо было заканчивать после первого получаса, когда стало ясно, что присутствующие чиновники не собираются ничего переносить, и тем самым усиливать скандал вокруг фан-зоны в СМИ, заявляя о неспособности вице-премьера к диалогу; другие решают воспользоваться призрачным шансом на перенос фан-зоны, содержавшимся в обещании Дворковича проработать вопрос с альтернативными площадками.

Опытные активисты поясняют: не существует справедливого судьи, который скажет студентам, что они нашли идеальное место для переноса фан-зоны; на любые самые аргументированные доводы активистов чиновники ответят справкой об их несостоятельности, опровергнуть которые у студентов не хватит компетенции. Изменение площадки проведения мероприятия на данный момент, когда чиновники ищут наименее рискованный для себя вариант, – это акт политической воли представителей власти. Поэтому тратить время и усилиями разумнее на «дожимание» организаторов фан-зоны протестными акциями, после которых наименее рискованным вариантом для них станет перенос фан-зоны, вместо попыток в конструктивном режиме доказать несостоятельность Воробьевых гор в качестве площадки для Фестиваля болельщиков.

Тем не менее, часть активистов занимается перепиской с Дворковичем (см. далее), считая её полезной для демонстрации переговороспособности студентов властям и, что важнее, общественности, не желая быть обвинёнными в том, что переговоры прекратились по инициативе активистов.

Участники кампании пытаются мобилизовать все свои силы на финальный, как им кажется, бросок и за отведенную неделю организоваться новые акции или увеличить число сторонников среди студентов, которые могли бы поучаствовать во флешмобах в поддержку требования переноса. Для подчеркивания важности этой недели и в надежде, что «уйдет в народ», активисты используют в публикациях в новостях слоган «Болеем за перенос!» и объясняют значимость переноса фан-зоны в посте ²⁰ с просьбой к студентам и сотрудникам университетов России выразить солидарность:

«Может показаться, что фан-зона — внутренняя проблема МГУ, но это не так. Мы убеждены, что это вопрос статуса образовательных и научных учреждений в России. Если городские власти и организаторы массовых мероприятий считают возможным использовать МГУ в качестве декорации для фанатского празднества, то рано или поздно это скажется и на других университетах. В наших силах сейчас сплотиться и отстоять предназначение Университета — быть храмом науки, а не декорацией для спортивных и коммерческих мероприятий!»

 

Главным кандидатом на «дожимание» становится мэр Москвы Собянин – активисты ориентируются на декабрьское интервью Оргкомитета ЧМ, где московские власти называются одной из двух сторон, ответственных за принятие решения о фан-зоне. Помимо того, делается расчет на приближающиеся выборы мэра Москвы, на фоне которых и при условии диалога федеральной власти со студентами молчание и неучастие Собянина выглядит неуместной.

11 апреля, после «дня тишины», в который им не хватило сил на протестные действия, активисты проводят серию одиночных пикетов у приёмной мэрии Москвы, сменяя друг друга таким образом, чтобы на протяжении … часов у входа в здание стоит кто-либо из пикетирующих. Кроме того, активисты регистрируют в качестве обращения к мэру петицию change.org с собранными на тот момент 14 тысячами подписей. Плакаты, экстренно нарисованные ночью накануне, гласят:

«Собянин! Дворкович уже думает о переносе фан-зоны, а ты?»,

«Сергей Семёнович! Время переносить»,

«Собянин, выходи! Перенеси фан-зону прочь от МГУ»,

«Перенос требуют наши сердца!».

СМИ слабо интересуются акцией после пресс-релиза активистов: отзывается практически одна «Новая газета» ²¹, которую перепечатывают несколько изданий.

 

В ходе призывов к проявлению солидарности выясняется, что крайне мало активистов из других вузов России в курсе ситуации и готовы это сделать (например, в феврале было известно лишь об одном активисте из физико-технического института БашГУ, который делал обзор ²² кампании и называл её примером борьбы для всех студентов России). А с теми коллективами, кто готов написать письмо в поддержку, приходится долго общаться самим активистам кампании, объясняя, почему это важно для кампании и какие формы проявления солидарности существуют. Так к 12 апреля появляются ²³ письма солидарности от преподавателей МФТИ ²⁴, опубликованное на сайте «Университетской солидарности», и студенческого журнала «DOXA» ²⁵ из НИУ ВШЭ.

«Многотысячное шумное мероприятие не может проходить по соседству с местом, где ведется образовательная и научно-исследовательская деятельность. Предложение разрешить противоречия между развлечением и научно-образовательными процессами, свернув последние, выглядит издевательством над здравым смыслом», – пишут сотрудники МФТИ.

«Размещение фан-зоны на территории университета препятствует учебному процессу и мешает всем, кто живёт в районе МГУ, а также противоречит главной цели университета — учебной и научной деятельности. Кроме того, мы считаем недопустимой ситуацию, в которой руководство университета не прислушивается к мнению своих студентов и сотрудников в отношении их жилищных и учебных условий», – пишет журнал «DOXA».

На следующий день к солидарности присоединяется студсовет факультета молекулярной и химической физики МФТИ ²⁶ с письмом Дворковичу и Собянину и ячейка «Университетской солидарности» в НИУ ВШЭ ²⁷.

«Нам кажется очевидным, что фан-зона около стен МГУ не только доставит студентам и преподавателям массу неудобств, но и негативно отразится на образовательном процессе в целом. Мы, студенты Физтеха, считаем, что подобное решение — это удар не только по студентам МГУ, но и по всему студенческому и научному сообществу», – пишет студсовет ФМХФ МФТИ.

«Университет и прилегающие территории должны оставаться свободными для посещения теми, кто интересуется наукой и образованием. Открытость кампуса – важная ценность непрерывного образовательного процесса. […] Сложившаяся ситуация обнажает очень неприятные тенденции. Мы наблюдаем разрушение автономности университета, готовность администрации, московских властей превратить МГУ в «режимный объект» с казарменной пропускной системой», – говорится в заявлении «УС» в НИУ ВШЭ.

 

На десятое собрание активистов 14 апреля всё ещё приглашаются новые участники, хотя поток анкетированных, желающих участвовать в координации кампании, постепенно заканчивается. Завершается вёрстка новой университетской листовки, определяются раздающие и координаторы раздачи. Идёт съёмка видеороликов с обычными студентами и роликов с преподавателями, в которых они высказываются против фан-зоны около кампуса, однако занятость активиста-оператора тормозит дальнейший процесс съемок и монтажа. Обсуждаются расклейка листовок в Раменках и Гагаринском, вывешивание баннера на метромосту, привлечение ²⁸ студентов к фото-флешмобу и распространению англоязычных публикаций в соцсетях, выбор ответственных за ведение аккаунта в «Twitter» и рассылку сообщений анкетированным студентам.

В середине апреля активисты сталкиваются с неприятной ситуацией «выпадания» части товарищей из кампании. Связано это как с их общей усталостью от активных действий, так и необходимостью сдавать задания по учёбе (приближается конец семестра). Возвращение «выпавших» активистов в «движ» происходит крайне тяжело, в основном, из-за объема поступающей информации и генерируемых в чатах потоков сообщений, которые легче проигнорировать, чем прочесть за один раз и вникнуть в то, что происходит. Для преодоления этой ситуации активисты запускают приватный «канал» с ежедневными сводками об организационных вопросах и списком актуальных задач, к выполнению которых можно присоединиться прямо сейчас. «Нужен координатор раздачи листовок, когда они будут готовы», «Ищем для видео-флешмоба своих однокурсников и преподов», «Просим распространять инфу с нашего англоязычного сайта», «ВАЖНО: у кого есть время работать с людьми из анкеты?», «Товарищи, у кого сегодня есть хоть немного времени, напишите, пожалуйста, менее активным членам чата» – такие обращения пишутся на внутреннем канале.

К 20-м числам апреля активисты заканчивают попытки добиться солидарности от каких-либо зарубежных институтов. После всех почтовых рассылок с призывом активисты найдут запись ²⁹ в поддержку кампании только в международном марксистском блоге «People and Nature»: «We are convinced that sport exists for people, not for profit. Our voices will only be heard when they are united». Большинство студенческих объединений, получивших рассылку, не отвечают даже простым «Нет, спасибо». Эффект приносит только настойчивые обращения активистов кампании к своим знакомым в зарубежных организациях. Так появляется информация о запросе ³⁰ депутата Бундестага от партии «Die Linke» Кристине Бухгольц (Christine Buchholz), отправленном президенту FIFA, однако до российских СМИ эта новость доберётся ³¹ ещё только через месяц.

 

4. Переписка с Оргкомитетом об альтернативных площадках (10-18 апреля 2018)

 

В начале апреля из ректората поступает информация, что Оргкомитет не может объявить тендеры на строительство фан-зоны, поскольку у него всё ещё нет согласия администрации МГУ на использование части территории кампуса – аллеи ученых. Власти, в свою очередь, до последнего отказываются изменять ТЗ тендера и менять конфигурацию площадки. 6 апреля тендер на организацию и проведение мероприятия «Фестиваля болельщиков» (в части монтажа и технического обслуживания) всё же объявляется ³², однако в его документации нет ни согласия МГУ, ни карты, ни описания границ фан-зоны – только техническое задание с площадью фан-зоны и размером сцены (27 на 43 метров). Согласно ТЗ ³³, в частности, планируется ³⁴ закупить 800 мешков с песком и 500 кв.м. звукоизолирующих панелей – вместо «шумозащитных экранов с термозвукоизоляцией из минеральной ваты», обещанных Оргкомитетом. Активисты обнаруживают этот тендер только 10 апреля – уже после встречи студентов с Дворковичем и Сорокиным, которые ни разу не упомянули о нём в ходе трехчасового разговора. В апреле этот тендер выиграет ³⁵ ООО «Магнум», которым руководит Катерина Тихонова, которую СМИ называют дочерью президента РФ; ранее «Магнум» выиграл тендер на реконструкцию стадиона «Лужники» и получил госконтракт на возведение центра акробатического рок-н-ролла за 1,9 млрд. руб. А 9 апреля, в день переговоров, «Агентство Москва» ³⁶ со ссылкой на этот тендер публикует новость о дате начала монтажа фан-зоны на Воробьевых горах (10 мая).

Через два дня после встречи студентов с Дворковичем объявляется ещё один из анонсированных в конце марта тендеров ³⁷ – «в части реализации творческой составляющей» Фестиваля болельщиков. В его документации ³⁸ оказывается файл технического задания ³⁹ с названием «ТЗ ЛОТ ФанФест_учтены все замечания 10.04».

 

11 апреля секретарь Дворковича присылает активистам обещанную «таблицу» с характеристиками альтернативных площадок для фан-зоны. Таблица не имеет множества колонок с характеристиками, заполнение каждой из которых позволило бы составить объективный портрет любой площадки. Вместо этого в одной большой колонке вперемешку перечисляются выборочные характеристики, причем только положительные – Воробьевых гор и только отрицательные – остальных площадок. Вся информация, из которой Оргкомитет делает «правильный» вывод о невозможности размещения фан-зоны в другом месте, умещается на одной странице pdf-файла без символики Оргкомитета или FIFA.

Активисты начинают разбор аргументов и ошибок чиновников, составляя документ с критикой для ответного сообщения к концу отведённой активистам рабочей недели, а также для публикации ^{40, 41} 13 апреля:

«Мы понимаем, что вряд ли можем повлиять чиновников одной лишь силой аргументов, ведь эти люди действуют не из искренней убеждённости и рационального несогласия с нами. Уверены, всё, о чём мы написали, прекрасно им известно. Однако нам важно, чтобы все желающие могли удостовериться, что перенос фан-зоны — не просто прихоть, а вполне обоснованное и разумное требование».

И в ответном письме, и в публикации активисты рассматривают только Красную площадь, ВДНХ, Поклонную гору и Воробьевы горы, признавая значительные недостатки у других упомянутых Оргкомитетом площадок – Парка Горького, Лубянской и Болотной площади, Тверской улицы. Ниже они будут включены в сводный анализ. Отдельно активисты отмечают, что авторы из Оргкомитета не включили в свою таблицу недостатки Воробьевых гор, с которыми представители Оргкомитета соглашались в ходе закрытой встречи, а также что Красная площадь, будучи включенной в первоначальную заявку на проведение ЧМ в России, должна по умолчанию удовлетворять основным требованиям FIFA.

В отношение всех площадок, кроме Воробьевых гор, Оргкомитет сообщает о недостаточной вместительности. По их подсчетам, 18,5 тыс.кв.м. необходимо для размещения технической инфраструктуры фестиваля; это число Оргкомитет вычитает из площади территорий и везде, кроме Красной площади и Воробьевых гор, получает значение меньшее нуля, что говорит о невозможности размещения болельщиков. Активисты пересчитывают площади с помощью Google-карт и получают значения не менее 30 тыс. кв.м. на ВДНХ, Красной площади и Поклонной горе – в полтора раза больше, чем требует FIFA для размещения минимума – 25 тысяч болельщиков. Территорию Воробьевых гор Оргкомитет, наоборот, завышает (142 тыс. кв.м.), из чего активисты делают вывод, что были посчитаны и часть территории МГУ (которую обещали исключить из-под фан-зоны), и зеленые насаждения.

Транспортную доступность Оргкомитет указывает только для Воробьевых гор, при этом не упоминая этот «плюс» у расположенной в центре города как минимум Красной площади. В «минусы» ВДНХ записывается удаленность от центра и обслуживание лишь одной линией метро. Активисты отмечают, что большим преимуществом ВДНХ является расположенная неподалеку станция Московского центрального кольца; также и до Поклонной горы можно добраться на двух ветках метко – синей и жёлтой, а рядом располагается крупная транспортная артерия – Кутузовский проспект, что позволит избежать перекрытия улиц. Транспортная доступность Воробьевых гор, по мнению активистов, ничуть не лучше других площадок: они удалены от центра Москвы на столько же, на сколько ВДНХ и Поклонная гора; одни обслуживаются тоже двумя линиями метро. Но при этом добираться до Воробьевых гор от станций метро нужно пешком не менее полутора километров, а общественного транспорта в этом районе практически нет (после перекрытия улиц не будет и вовсе).

Оргкомитет указывает несоответствие некоторых площадок их предназначению: из-за фан-зоны на ВДНХ миллиону москвичей в сутки негде будет погулять; на Поклонной горе проведение фан-зоны неэтично; Красная площадь будет занята концертом ко Дню России 12 июня и «парком футбола»; Парк Горького занят проведением школьного выпускного и концертов; и только в отношении Воробьевых гор этот пункт проигнорирован. Активисты легко опровергают каждое заявление: места для массовых гуляний как раз более предназначены для фестиваля болельщиков, чем площадка перед университетом, тем более что москвичи для прогулок смогут воспользоваться любым парком, «а Университет у нас один»; этические вопросы не помешали провести ⁴² на Поклонной горе двухнедельное развлекательный фестиваль «Ледовая Москва. В кругу семьи» с темой «Футбол пяти континентов» в январе этого года, а потому можно провести и ещё одно – фан-зону; перенос концерта и «парка футбола» с Красной площади на другую площадку за два месяца до их проведения также не представляет особых трудностей. Не попадут в ответ другие мероприятия, проведение которых на ВДНХ и Поклонной горе зафиксировано на сайтах мэрии Москвы и самих площадок: «широкая масленица» на Поклонной горе в этом году ⁴³, мероприятия в честь Дня Победы в 2017 году ⁴⁴, собравшие 200 тысяч человек на Поклонной горе и 150 тысяч человек на ВДНХ.

Последней общей характеристикой указывается обеспечение безопасности болельщиков: по мнению Оргкомитета, на Воробьевых горах её легко, в то время как ограждение ВДНХ и Парка Горького не соответствует требованиям силовых структур, а на Красной площади режим охраны, наоборот, усиленный (о Поклонной горе Оргкомитет решил не предоставлять информацию). Активисты отвечают риторическими вопросами: неужели ограждения ВДНХ нельзя привести в соответствия с требованиями? Неужели территория на Воробьевых горах уже располагает ограждениями, отвечающими требованиям безопасности, в отличие от ВДНХ? Почему удаётся обеспечить безопасность во время всех остальных мероприятий на Красной площади, но только не на фан-зоне? Также активисты отмечают, что Оргкомитет не сообщил, какие именно особенности площадки перед ГЗ делают её особенно удобной для обеспечения безопасности.

Дополнительно Оргкомитет указывает, что с Воробьевых гор открывается вид на главный стадион чемпионата – «Лужники» (активисты недоумевают, зачем это нужно болельщикам, и называют близость фан-зоны к стадиону слабостью с точки зрения нагрузки на станции метро), и сообщают, что «запланирован комплекс мер по подавлению шума, распространяющегося в сторону общежития МГУ». Активисты отмечают, что не получили от Оргкомитета расчетов звукового и светового воздействия фан-зоны на ГЗ, но пользуются ответом Администрации президента от 10 апреля (см. далее), где приводятся значения шума в комнатах общежития ГЗ с видом на Воробьевы гора в диапазоне от 53 до 58 дБ при закрытых окнах, и 65-68 дБ – при открытых. Ссылаясь на СанПиН 2.1.2.2645-10, активисты указывают, что дневная норма в жилых помещениях составляет ⁴⁵ 55 дБ, которые частично нарушены даже при закрытых окнах (и это в летнее время) и, возможно, без учета шума от болельщиков. Перенаправление шума от ГЗ означает распространение шума в сторону природного заказника «Воробьевы горы», которому также необходима защита. ИГ также отмечает, что на площадке ВДНХ и жилые дома расположены в 1,5-2 раза дальше от гипотетического месторасположения фан-зоны, чем ГЗ на Воробьевых горах, и природный заказник отсутствует.

Помимо основных площадок, Оргкомитет перечисляет Лубянскую площадь и Тверскую улицу, приписывая им только парализацию транспортной системы города в случае организации фан-зоны там, а также Болотную площадь (здесь отмечается лишь половина от требуемой вместимости). Активисты в ответе Оргкомитету приходят к выводу, что эти площадки вместе с Парком Горького «сопоставимы по масштабам недостатков с площадкой на Воробьевых горах».

«Мы аргументированно показали неприемлемость использования площадки на Воробьевых горах для проведения фестиваля болельщиков, а также показали несостоятельность аргументов против некоторых других площадок. Поэтому мы просим принять решение о переносе фан-зоны от МГУ на ВДНХ, Поклонную гору, Красную площадь или любую другую площадку на Ваше усмотрение», – завершают активисты письмо Дворковичу.

«Мы прекрасно осознаём, что поиск альтернативной площадки — вообще не наша задача. Однако даже мы, простые студенты, можем увидеть несостоятельность аргументов Оргкомитета в пользу «невозможности» переноса. Поэтому мы продолжаем настаивать: фан-зона должна быть перенесена с Воробьёвых гор», – пишут активисты для читателей.

 

Таблица по мотивам данных Оргкомитета:

 

	Вместимость (площадь в тыс. кв.м.)	Транспортная доступность	Предназначенность для массовых мероприятий	Обеспечение безопасности
ВДНХ (павильоны 66, 1)	недостаточ. (17,8+9,6)	удалена от центра, 1 линия метро	занята прогулками москвичей	не соотв. требованиям ФСБ, МВД, Росгвардии
ЦПКиО им. Горького	недостаточ. (12,2)	нет инф.	занята выпускным и концертами	сложности
Красная площадь	недостаточ. (32,0)	нет инф.	запланированы другие мероприятия	усиленный режим охраны
Лубянская площадь	нет инф.	парализует город	нет инф.	нет инф.
Тверская улица	нет инф.	парализует город	нет инф.	нет инф.
Болотная площадь	недостаточ. (9,6)	нет инф.	нет инф.	нет инф.
Поклонная гора	недостаточ. (не указана)	нет инф.	неэтичность массовых мероприятий	нет инф.
Воробьевы горы	достаточ. (142,0)	есть, близко к центру (7 км.)	нет инф.	оптимальна

 

Таблица от авторов «Хроник» по мотивам ответа активистов Оргкомитету:

 

	Вместимость	Транспортная доступность	Предназначенность для массовых мероприятий	Обеспечение безопасности
ВДНХ	достаточ. (все павильоны, 57,0)	недалеко от центра, 2 линии метро	предназначена	требуется дополнительное
Красная площадь	достаточ. (+Васильевский спуск)	в центре	предназначена	соответствует
Поклонная гора	достаточ. (+ответвления, 31,0)	недалеко от центра, 2 линии метро	не предназначена	требуется дополнительное
Воробьёвы горы	достаточ.	недалеко от центра, 2 линии метро	не предназначена	требуется дополнительное

 

В пятницу (в конце недели, отведенной для принятия решения по альтернативным площадкам) Дворкович находится с визитом в Красноярске, но, по «инсайдам» из ректората, собирается звонить ректору Садовничему и озвучить ему окончательное решение. Известно, что звонок совершается через час после того, как активисты отправили секретарю Дворковича ответ на таблицу и получили от него подтверждение. Дворкович заявляет Садовничему, что не считает свои слова на закрытой встрече обещанием найти альтернативные площадки и что активисты их выдумали, а также что техническое задание тендера на строительство фан-зоны (с задействованием аллеи учёных) было согласовано с МГУ. Впрочем, конкретики по фан-зоне больше не становится, и оглашение финального решения переносится теперь уже на вторник, 17 апреля, когда Садовничий попадает на заседание Оргкомитета совместно с заместителем мэра Москвы по вопросам безопасности А.Н. Горбенко. Никакой информации с этой встречи также не будет опубликовано.

Секретарь Дворковича, тем не менее, продолжает имитировать переговоры и 17 апреля сообщает, что ждет предложений по рабочей группе и что «на уровне города» рассматривается возможность переноса технической части фан-зоны с аллеи ученых. Последнее сообщение от него датируется 18 апреля: «Понятно» в ответ на просьбу Тонконогова предоставить расчеты шума и света от фан-зоны и доказательства несоответствиям ограды ВДНХ требованиям безопасности. Дальнейшее общение с Оргкомитетом активисты будут вести уже со страниц российских СМИ.

 

5. Отписки органов власти: мэрия, генпрокуратура, АП (10 апреля – 31 мая 2018)

 

На протяжении всей весны разные участники кампании регистрируют в приёмных разных органов власти различные тексты обращений с требованиями переноса фан-зоны, однако после встречи делегатов с Дворковичем всем им начнут приходить отписки, практически дословно повторяющие друг друга.

Первая из них относится к 10 апреля — одному из участников мартовского флешмоба по отправке жалоб в АП придёт ответ ⁴⁶ за подписью консультанта департамента письменных обращений граждан и организаций И. Траилина, который (ответ) позднее будет неоднократно рассылаться все недовольным. По каждому пункту обвинений в несоответствии фан-зоны на Воробьевых горах регламенту FIFA представляется 1-2 абзаца контраргументов: о согласовании площадки Воробьевых гор в FIFA в противовес утверждению несоответствия её требованиям и принципам FIFA; о соответствии планируемого уровня шума санитарным нормам; о невозможности переноса площадки в свете отсутствия в Москве аналогичной локации и поджимающих сроков для разыгрывания тендера на реализацию проекта. Рассказывается о графике работы фан-зоны (до 0:45 матчи прогнозируются 16 июня, в остальные дни – до 23:45) и о «мерах по снижению звукового воздействия на жилые блоки»: строгая направленность звукового оборудования, применение шумозащитных экранов (термозвукоизоляция на основе минеральной ваты), громкость 65-68 дБ на фасаде ГЗ и на 10-12 дБ меньше за счет стен и (закрытых) окон (этот фрагмент уже использовался ранее в ответе Бегзаева).

Дополнительно АП сообщает, что администрация МГУ согласовала «доработанную с учетом комментариев университета» техническую концепцию проведения Фестиваля болельщиков в декабре 2017 года (то есть уже после начала кампании). Здесь же сообщается и об использовании территории МГУ для фан-зоны: «На территории вокруг брызгального бассейна, находящейся в управлении МГУ, располагается техническая зона». Находит применение и опрос жителей ГЗ администрацией, выданный за анкетирование «студенческого комитета» (см. часть 4): АП, ссылаясь на его результаты, опубликованные на сайте МГУ, уверенно сообщает, что «по мнению подавляющего большинства опрошенных, размещение фан-зоны на Воробьевых горах не создаст для них трудностей».

«В настоящее время работа по организации Фестиваля болельщиков FIFA находится в заключительной стадии», – заканчивается ответ АП.

 

Согласно принятой у московских органов власти практике, Администрация президента и Правительство РФ спускают обращения граждан на уровень ниже – в мэрию Москвы, а та выбирает в качестве органа-отвечателя департамент спорта и туризма Москвы. 4 мая Москомспорт за подписью своего начальника Н.А. Гуляева ответит сразу на два обращения – депутатам Раменок на письмо от 4 апреля и председателям студсоветов мехмата и ВМК на письмо от 6 апреля, однако тексты его ответов практически дословно совпадают с «отпиской» АП от 10 апреля.

Ответ студсоветам ⁴⁷ почти полностью повторяет ответ АП, за исключением строчек об использовании аллеи ученых под фан-зону, позиция по которой у властей изменилась после встречи с акивистами кампании: «Размещение объектов временной инфраструктуры будет размещаться будет размещаться на городской территории, полностью исключив использование территории Университета, а также Аллеи Ученых», а размещение объектов временной инфраструктуры согласовано с ректоратом только на Менделеевской улице. Ответ для мундепов ⁴⁸ сокращается за счёт удаления расписания работы фан-зоны и расчетов шумовой нагрузки на фасад; кроме того, все вхождения слова «Университет» зачем-то заменяются словом «МГУ».

В начале мая студенты филфака передадут ⁴⁹ в Правительство Москвы письмо на имя мэра Москвы Собянина с просьбой о переносе фан-зоны. Им придут два ответа: из АП за подписью советника департамента по обеспечению деятельности приемной президента РФ по приему граждан О. Маслова 22 мая ⁵⁰ и из Москомспорта за подписью Т.А. Бегзаева 5 июня ⁵¹. Оба ответа составлены из абзацев первоначального письма от 10 апреля, за исключением отдельных предложений (например, вновь убирают расписание работы фан-зоны и отсылку на опрос студенческого комитета). Учитывая, что информация для отписок поступает на остальные уровни власти с самого младшего из участвующих в составлении ответа, можно сделать вывод, что именно Бегзаев из депспорта является автором ответа, неоднократно использовавшегося чиновниками.

Наконец, ответ ⁵² на обращение выпускника Александра З. в прокуратуру от 6 апреля придёт 31 мая полностью идентичным ответу АП от 22 мая, но уже из Москомспорта за подписью Бегзаева.

 

6. Задержания за листовки и новые отказы в митингах (апрель 2018)

 

Вторая неделя в ожидании ответа Дворковича проходит без особого ажиотажа, за исключением некоторого фурора в соцсетях, вызванного постановочной фотографией целующихся девушек в рамках фото-флешмоба и ответной, не менее постановочной, фотографией двух целующихся юношей. Несмотря на подобные нетривиальные усилия по «раскрутке» флешмоба, участвуют в нём мало людей и, в основном, по личной просьбе от знакомых, как в случае с муниципальными депутатами Гагаринского района ⁵³. Во многом поэтому на новой листовке ⁵⁴ для студентов информация о кампании и проблемах фан-зоны располагается только на одной стороне; на другую помещается плакат для фотографирования на флешмоб «на месте».

К раздаче новых листовок на территории МГУ привлекаются новички из анкеты – последние, не вовлечённые в активности ранее. В первый день раздачи, 19 апреля, несколько активистов планируют встретиться у памятника Ломоносову, разделить партию листовок между собой и разойтись к учебным корпусам, однако на месте их уже ожидает сотрудник ОВД МГУ, и появившихся активистов сразу же задерживают ^{55, 56} двое сотрудников полиции – для написания «объяснительной из-за несанкционированного митинга». Полицейские переписывают документы (студенческие билеты), проводят профилактическую беседу о необходимости изучать законы и отсутствии неудобств из-за фан-зоны и через 25 минут отпускают активистов без составления протоколов. Оставшиеся при себе 600 листовок шесть активистов раздают сразу после освобождения товарищей из отделения. Позднее активисты свяжут ⁵⁷ информированность сотрудников полиции о планах активистов со взломами их аккаунтов в «Telegram» (см. часть 7).

На следующий день активисты раздают на территории кампуса 800 листовок, но происходит новый инцидент: у одного из активистов проверяют документы сотрудники ОВД МГУ. Через несколько дней на его родителей, некоторым образом связанных со спецслужбами, начинают оказывать давление сотрудники ФСБ, вынуждая активиста отказаться от дальнейшего участия в кампании.

На третий день, 21 апреля, активисты проводят внутренний мастер-класс по раздаче листовок и общению с полицией, после чего раздают оставшуюся партию, а после — возвращаются на собрание. На собрании обсуждаются уже не только вопросы кампании, но и смежные темы вроде осенних выборов в студсоветы (проговаривается старая идея создания сети из активных студентов на многих факультетах) и участия в майской конференции журнала DOXA, посвященной 50-летию студенческих протестов во Франции. Без какого-либо принятия на вооружение обсуждаются письмо в Министерство образования о фестивалях перед ГЗ, пост о переносе сессии на ряде факультетов (известно про журфак и ИСАА) вопреки обещанию ректора, взаимодействие со студентами вузов других городов, притесняемых из-за проведения матчей ЧМ, вовлечение в кампанию выпускников и сочувствующих из анкеты (у активистов до сих пор не дошли руки написать им). Не встречает энтузиазма и необходимость доделать видеоролики со студентами и раздавать листовки в кампусе и Раменках. В целом, оставшиеся в строю активисты устали и пребывают в ожидании крупной акции «Живой щит», которая должна состояться до конца апреля.

 

Опустошая запасы акций, флешмобов и идей на финишной прямой, в 20-х числах апреля активисты публикуют серию коротких видео-обращений ученых – сотрудников географического факультета – о потенциальном вреде, который будет нанесён фан-зоной природе Воробьевых гор. Активистам удаётся получить комментарии сотрудников кафедры биогеографии географического факультета: с.н.с. К.Б. Гонгальского ^{58, 59}, орнитолога и с.н.с. В.В. Корбута ^{60, 61}, специалиста по млекопитающим и доцента Л.Г. Емельяновой ^{62, 63}, а также доцента кафедры физической географии и геоэкологии, первого директора экологического центра на Воробьевых горах О.А. Климановой ^{64, 65}. Позднее также выйдет нарезка ^{66, 67} их видео-обращений.

– «Дорогие друзья, давайте всё-таки оставим природные уголки нашей столицы в покое на этот месяц. Давайте найдем найдём другую территорию. Неужели это так невозможно в пределах нашей громадной Москвы? Дадим возможность и людям веселиться, праздновать замечательное спортивное событие. И дадим возможность остаться в покое в этом природном уголке нашим птицам, нашим зверькам, нашим растениям, и не испытывать в течение месяца этот громадный стресс», – предлагает Емельянова.

– «Мы имеем дело с потенциальным ущербом для уникального не только по масштабам Москвы, но и по масштабам России архитектурного сооружения. Мне кажется, что когда мы говорим об объектах культурного и всемирного наследия, то именно такой статус может получить наш комплекс на Воробьевых горах. В нём всё едино: и природа, и человек, и результаты его творчества. Поэтому запускать на эту площадку, фактически на территорию объекта наследия, огромное количество людей не является лучшим решением», – считает Климанова.

Позднее, в начале мая, становится известным о давлении на сделавших заявления сотрудников со стороны администрации факультета, инициированное, в свою очередь, настойчивыми требованиями ректората.

Не имеет отношения к МГУ, но тоже высказывается в поддержку требований кампании профессор антропологии Европейского университета в Санкт-Петербурге С. Абашин ^{68, 69}: «Университет – это храм науки, в который люди приходят, чтобы читать, размышлять, дискутировать. Храм науки не должен становиться стадионом».

 

Шестая за кампанию попытка согласовать акцию протеста предпринимается в апреле – на этот раз активисты пробуют договориться об организации митинга с членами КПРФ, как это делалось во время кампании за перенос памятнику князю Владимиру в 2015 году для встречи со студентами и жителями на ступеньках ГЗ; предполагается, что политическая партия с большей вероятностью получит согласование, чем отдельные активисты. После согласовании позиции между участниками кампании несколько активистов 9 апреля проводят переговоры с представителями горкома КПРФ: последних не удаётся убедить в важности переноса фан-зоны (они вспоминают принудительные поездки студентов «на картошку» в советские годы) и в необходимости отказаться от использования политических флагов на митинге, однако активисты соглашаются на (возможно, политическое) выступление Валерия Рашкина, считая, что оно не испортит инфоповод о том, что в Москве прошёл митинг за перенос фан-зоны. Оставляя им время подумать, активисты договариваются с политиками о подаче заявки, которую напишут студенты, 17 апреля на митинг в формате встречи с депутатами Госдумы в последние выходные дни месяца, однако в последний момент члены КПРФ отказываются от совместной акции из-за «определенных обстоятельств». Активисты кампании считают, что на них было оказано давление «сверху».

Стремясь наращивать давление на Оргкомитет, активисты считают верным продолжать подавать заявки на пикеты и митинги во все ближайшие выходные дни. Напоследок активисты подают заявку на митинг 27 апреля с 18 до 21 часов, указывая шесть альтернативных площадок, из них четыре (у памятника Ломоносову около Главного здания МГУ, перед входом в ГЗ, около Вечного огня у первого «гума», около памятника Шувалову перед Фундаментальной библиотекой МГУ) – на территории МГУ и ещё две (на площади перед памятником М. Ганди и на площади Дж. Неру у выхода из м. Университет) – в непосредственной близости к кампусу. В ответе ⁷⁰ от 18 апреля префектура ЗАО сообщает, что в период с 27 апреля по 6 мая на всех шести заявленных площадках будет проходить «иное публичное мероприятие», отказывает в согласовании пикета и предлагает альтернативную площадку – в районе Новопеределкино за МКАД, где поблизости нет даже станций метро. ИГ отказывается от предложения, призывает студентов фотографировать «иные мероприятия» в указанные десять дней (их никто не обнаружит) и пишет в посте ⁷¹ от 25 апреля:

«В наших отношениях с окружными властями Москвы это высшая точка цинизма с их стороны — отправлять в чистое поле устраивать массовую акцию, в которой заинтересованы прежде всего МГУ-шники и жители соседних с кампусом МГУ районов. […] Как вы убедились, мы действуем «в рамках закона», но не можем добиться возможности выразить свое мнение о судьбе кампуса МГУ в районе МГУ. Борьба продолжается. Фан-зона будет перенесена»

 

7. Заявления Дворковича, Сорокина и Гуляева в СМИ (18-25 апреля 2018)

 

На следующий день после заседания оргкомитета и городских властей, 18 апреля, руководитель департамента спорта и туризма Москвы Николай Гуляев сообщает ⁷² журналистам о переносе фан-зоны на 300 метров от Главного здания МГУ, тем самым запуская серию публикаций СМИ с заголовками вроде «Фан-зону отодвинут от МГУ». Изменение, которое было внесено в планы организации фан-зоны ещё летом 2017 года (см. часть 1), власти пытаются представить как уступок, сделанный после встречи Дворковича с протестующими студентами.

«А.В. Дворкович провел встречу со студентами, они требуют переноса фан-зоны, но это невозможно за два месяца до турнира. Мы внесли массу изменений, чтобы довольно далеко ее отодвинуть – до экрана будет 300 метров. Соответственно, между главным зданием МГУ и фан-зоной не будет никакого движения болельщиков, территория университета будет перекрыта, доступ к ней будет с двух сторон Университетского проспекта и с улицы Косыгина», – заявляет Гуляев. Он также комментирует претензии студентов к шуму от фан-зоны: – «Вечером режим тишины там распространяется так же, как и во всем городе. Даже если матч закончится поздно, все просто разойдутся и все выключат. К тому же у нас в фан-зоне будут работать 56 волонтеров из МГУ, мы помогаем организовывать чемпионат университета по футболу», – зачем-то добавляет Гуляев. Работы по монтажу фан-зоны, запланированные на 10 мая, по словам Гуляева, не скажутся на деятельности университета.

ИГ опровергает ⁷³ заверения Гуляева на своих ресурсах и обращается к студентам: «Мы призываем вас не верить лживым заявлениям мэрии об «уменьшении дискомфорта» от фан-зоны. Есть лишь один способ по-настоящему учесть все опасения студентов и сотрудников МГУ — перенести фан-зону с Воробьёвых гор».

 

На собрании 21 апреля активисты планируют написать пресс-релиз о пустых обещаниях Дворковича и подготовить стенограмму закрытой встречи, однако власти их опережают. Днём 25 апреля на презентации результатов исследования «Оценка влияния чемпионата мира по футболу FIFA 2018 в России на экономическую, социальную и экологическую сферы» (видео ^{74, 75}) Аркадий Дворкович и Алексей Сорокин заявляют ^{76, 77, 78, 79, 80, 81} о переносе фан-зоны на 300 метров как о решении, которое устраивает студентов МГУ:

– «На этой неделе завершаются согласования размещения конкретных объектов фан-зоны на соответствующей площадке. Знаю, что там найдено решение, которое устраивает все заинтересованные стороны, так что все будет в порядке. Понятно, что, когда проводятся крупнейшие мероприятия, какие-то неудобства отдельным людям это создает, но это неизбежно. Мне кажется, что городские власти, которые отвечают за эту площадку и за МГУ, нашли приемлемое решение. Это исключение с находящейся в управлении МГУ территории отдельных объектов, которые в первоначальном плане были именно на территории МГУ, а не Москвы. Это было одним из принципиальных вопросов и просьб со стороны студентов и аспирантов МГУ», – сообщает Дворкович.

Ему вторит и Сорокин, заодно признавая, что последний участок фан-зоны с территории МГУ (аллеи ученых) был убран именно после переговоров со студентами:

– «Мы давно пошли на уступки. Сокращена вместимость фан-зоны, убрана часть объектов, которые оставались в контурах. Теперь все объекты – на территории (в управлении) Москвы, а не университета».

Участники переговоров из числа активистов кампании, возмущенные наглым враньем чиновников, оперативно пишут пресс-релиз и рассылают его по стандартному списку изданий, а также сами обзванивают журналистов, с которыми общались ранее. В итоге ответная волна публикаций оказывается чуть ли не масштабнее первоначальной – об опровержении заявления Дворковича сообщают «РБК» ⁸², «Коммерсант» ⁸³, «Медуза» ⁸⁴, «Sports.ru» ⁸⁵ и другие издания ^{86, 87}.

– «Никаких новых вариантов расположения фан-зоны со студентами МГУ не согласовывалось. Единственной просьбой студентов МГУ на встрече [с вице-премьером] 9 апреля был перенос фан-зоны с Воробьевых гор на альтернативную площадку. Никаких договоренностей, за исключением обещания со стороны Аркадия Владимировича [Дворковича] рассмотреть альтернативные площадки, достигнуто не было», – пишут активисты и рассказывают, что решение о сокращении вместимости и переносе фан-зоны на 300 метров было принято ещё в августе прошлого года и на встрече не рассматривалось. – «Именно против фан-зоны на Воробьевых горах в такой конфигурации мы и выступаем весь последний год. […] Коллектив МГУ однозначно выступает против этого решения, нас поддерживают как жители, так и академическое сообщество ведущих вузов России».

– «С самого начала мы не питали особых иллюзий насчёт переговоров с Дворковичем и Оргкомитетом. […] Однако несмотря на весь скепсис, на встрече мы постарались достойно представить интересы сторонников переноса фан-зоны, а после неё поддерживали контакт с Оргкомитетом, отвечали на их аргументы, и никто не может упрекнуть нас в том, что мы упустили важный шанс повлиять на ситуацию. […] Конечно, наша борьба не закончится из-за пары лживых чиновников, и мы продолжаем выступать за перенос всеми доступными законными способами», – пишет ⁸⁸ ИГ для своих читателей.

Пригрозив публикацией стенограммы аудиозаписи в случае продолжения распространения некорректных заявлений, активисты приступают к расшифровке трехчасовой аудиозаписи и опубликуют ⁸⁹ её ⁹⁰ спустя три дня, утром 28 апреля. Но другое мероприятие, проходящее в этот день, оттеняет важные обещания Дворковича с закрытой встречи.

 

Днём 27 апреля в материале ТАСС ⁹¹ о подготовке страны к ЧМ два абзаца посвящаются уступкам, сделанным для студентов МГУ для нейтрализации их «опасений»: постоянного шума болельщиков и сокращении сроков сессии. Отдельно отмечается роль властей: «Московские власти пошли навстречу учащимся: площадку максимально отодвинут от здания университета, а территорию МГУ перекроют, чтобы болельщики попадали в фан-зону только с двух сторон Университетского проспекта и с улицы Косыгина. Тем не менее, если кому-либо из студентов будет мешать проведение чемпионата мира, их временно переселят в другие комнаты или общежития».

 

8. «Живой щит МГУ» (28 апреля 2018)

 

Идею акции «Живой щит» придумывает студент Высшей школы экономики Арман Т., который делится ею с активистами кампании через своих друзей в МГУ (также участвующих в кампании). Впервые активисты узнают об идее 26 марта, но серьёзно обсуждают её только на собрании 31 марта, для чего приглашают на него Армана. Он предлагает объединить студентов МГУ с солидарными им студентами ВШЭ, которые, взявшись за руки, окружат Главное здание МГУ, образовав символический щит от шумных массовых мероприятий. По его подсчетам, на полуторакилометровый периметр ГЗ потребуется около тысячи человек. При этом предполагается, что дата акции не будет обнародована до последнего момента (крайним сроком устанавливаются майские праздники), а участники кампании будут приглашать на акцию сугубо тех студентов, которым они доверяют, и так далее, по цепочке. Арман берёт на себя оповещение в ВШЭ и заверяет, что у его акции уже есть сторонники и план. В частности, он, будучи оппозиционным активистом, готов по своим каналам привлечь адвокатов на случай задержаний, журналистов для освещения акции, организовать съемку с квадрокоптера. Акция юридически квалифицируется им как публичное мероприятие, которое в нынешних российских реалиях требует согласования с властями, однако Арман рассчитывает на успешное её завершение, если провести её без призывов, лозунгов и плакатов, хотя и признаёт риск задержаний и провокаций.

Присутствующие на собрании активисты единогласно одобряют акцию, считая её «безумно крутой», а её успешную реализацию – чуть ли не гарантией переноса фан-зоны. При этом у них возникают справедливые сомнения в способности нынешней группы координаторов вывести такое количество студентов (Арман ориентируется на 400 от МГУ, 500 от ВШЭ и 200 от других вузов) на акцию, которая гораздо рискованнее, чем последний не особо массовый «оккупай ректорат». Возникает «план Б», заключающийся в выкладывании надписи «Нет фан-зоне» на асфальте участниками акции в случае, если их придет слишком мало. Основная версия акции будет начинаться постепенно: чтобы участники не создавали толпу в ожидании опаздывающих, они будут ходить кругами вокруг ГЗ, ожидая сигнала взяться за руки и образовать «щит». Координировать будущих участников акции предполагается в специальном «Telegram»-канале, подписка на который будет означать готовность выйти на акцию.

Высказываясь по очереди, активисты поднимают вопросы безопасности как на самой акции, так и при её подготовке, считая важным надежно хранить базу участников и координаторов. Звучат мнения как о спокойном протекании акции, так и о последующем давлении «силовиков» на Инициативную группу, поскольку демонстрируемая «Живым щитом» форма самоорганизации необычна для властей, привыкших к традиционным и игнорируемым петициям, пикетам и митингам, и поэтому будет сочтена опасной для них. Тем не менее, активисты решают заниматься акцией и расходятся с заданием вспомнить, кого из своих знакомых стоит позвать на неё.

 

Дальнейшие события (встреча с Дворковичем, попытки пустить в ход весь арсенал давно готовившихся акций и флешмобов) практически нивелируют подготовку к «Живому щиту» со стороны загруженных активистов кампании, в то время как неравнодушные студенты Вышки ищут будущих участников акции и с 6 апреля ведут «Telegram»-канал @Shield_MSU, посвящённый перфомансу.

Авторы канала объясняют некоторые особенности подготовки к акции: отсутствие публичной информации об акции обуславливается желанием не попасть под статью о призывах к участию в несанкционированной акции, отсутствие какой-либо информации о дате – желанием не дать властям «раскопать всё перед МГУ» или «закрыть территорию». Авторы не могут гарантировать отсутствие задержаний на акции, но рассчитывают, что её неполитический характер и большое количество участников, к которому нужно стремиться, снизят вероятность этого, а юридическая поддержка «ОВД-Инфо» и правозащитников поможет при плохом развитии событий. Всех будущих участников акции авторы называют организаторами своего кусочка «Живого щита» и позиционируют перфоманс как процесс самоорганизации студентов.

Для тех, кто хочет не только узнать о дате акции из канала, но и помочь в приглашении на акцию новых участников, заводится специальная анкета и тексты для распространения среди студентов МГУ ⁹², ВШЭ ⁹³ и МФТИ ⁹⁴ с описанием проблемы и объяснением важности проявить солидарность. Рассылать приглашения рекомендуется только в личные сообщения по указанным ранее причинам.

«Мы считаем, что одного желания такого количества студентов, даже если вам конкретно она не мешает, достаточно, чтобы задуматься о переносе. Наш флешмоб может стать одним из ключевых событий в этой кампании против фан-зоны. Давайте творить историю вместе», – пишут авторы канала.

В середине апреля этот канал обнаруживают в среде официальных студенческих организаций МГУ (первая известная утечка информации происходит 12 апреля с подачи председателя Студсовета МГУ Али Асадова), о задумке узнают ректорат МГУ и сотрудники службы безопасности, прикомандированные к МГУ, – кто из них нашёл канал первым и поделился с остальными, останется неизвестным.

17 апреля Арман оценивает в 50 число студентов ВШЭ, готовых гарантированно выйти на акцию, и ещё в 90 – заполнивших анкету участника. Сравнительно небольшое число подписчиков на канале, по его мнению, является психологическим препятствием для присоединения новых участников, поэтому нужно увеличивать поиск.

 

На собраниях 14 и 21 апреля акция всё ещё воспринимается активистами как неопределённо маячащая на горизонте, информации о точной её дате у них нет, как нет полного представления о правовом статусе акции и, соответственно, о безопасности её участников. Лишь за неделю до акции, когда уже не остаётся вариантов других эффектных флешмобов, а последние заявки на согласование массовых пикетов и митингов отклоняются властями под надуманными предлогами, активисты приступают к оповещению анкетированных студентов о «Живом щите». Действуют они при этом предельно аккуратно, избегая формулировок, которые силовые структуры смогли бы однозначно трактовать как призыв на несогласованную акцию. Для сторонников дальнейшего участия в кампании среди студентов МГУ создаётся, на этот раз, приватный «Telegram»-канал, где публикуются новости о приближающемся перфомансе.

Внутренняя дискуссия о необходимости публичного освещения акции на ресурсах ИГ заканчивается с отрицательным результатом: большинство активистов видит «Живой щит» как перфоманс с участием заранее подготовленных студентов, а не как митинг для всех желающих. Кроме того, в приоритет ставится вопрос безопасности администраторов информационных ресурсов ИГ – из соображений, указанных выше. В последние дни перед акцией упор предлагается сделать на рассылку личных приглашений своим знакомым.

 

На переговорах с Арманом выясняется первоначальный вариант даты – среда, 25 апреля, в перерыве между лекциями и МФК, однако активисты отговаривают его, считая, что выбор даты в середине рабочей недели неудачен (как минимум из-за погоды, но главным образом – из-за возможных опасений студентов быть задержанным не перед выходными, а посреди недели). Проговариваются общие рекомендации для участников акции, которые позже будут опубликованы на канале: изучение памяток по задержаниям, обыскам и кибербезопасности, отказ от сопротивления полиции в случае задержаний, построение в линию по сигналу на канале.

23 апреля в журнале студентов ВШЭ «Digital Мясо» выходит анонимное интервью ⁹⁵ координаторов акции «Связанные живой целью», где они рассказывают об акции широкому кругу читателей, а не только доверенным студентам, как прежде. Вероятно, сказываются опасения в малочисленности акции: в интервью координаторы акции называет даже сотню студентов, выстроивших «щит» вдоль одного из фасадов, большим успехом. Авторы перфоманса рассказывают, что за него не может взять ответственность ни одно движение, будь то ИГ МГУ или их аналоги в Вышке; ответственность за участие в «Живом щите» берут на себя сами участники, но авторы идеи приложат все усилия, чтобы избежать задержаний.

«Основная цель акции — избавить ГЗ от фанзоны. Тут, конечно, напрашивается вопрос, почему студентам ВШЭ должно быть не пофиг на это. И для меня лично, тут всплывает второй акцент флешмоба. Проявить студенческую солидарность. Показать, что когда такой пресс идёт на студентов МГУ, студенты ВШЭ, МФТИ и других вузов готовы прийти на помощь. Ведь если мы промолчим, когда так давят студентов в других вузах, то кто поможет нам в тяжелый момент? Вдобавок, мы надеемся, что и студенты МГУ увидят поддержку и перестанут так бояться борьбы. Ведь далеко не каждый студент МГУ понимает, что среди его однокурсников, соседей по общаге есть многие, кому фанзона мешает жить»

«И мы надеемся, что наш флешмоб сможет стать сильной картой в дальнейших переговорах. Согласитесь, что вести переговоры с Дворковичем, когда вы провели такой перфоманс, гораздо проще, чем когда его не было? По опыту любых уличных акций можно сказать, что власти панически боятся любых уличных активностей. И когда почти в полной тишине проводится акция такого масштаба, когда студенты объединяются и выходят на протест — это очень сильный аргумент. Пусть он будет в руках студентов»

Описание акции появляется ⁹⁶ также в издании «TheQuestion».

 

Некоторую активность в преддверие Живого щита проявляет председатель Студсовета МГУ Али Асадов. Накануне, сразу после заседания Студсовета МГУ, Асадов обсуждает грядущую акцию с проректором Вайпаном; присутствующие неподалёку свидетели слышат предложение Асадова: «Может, по административке их поведём?». Асадов также ожидает начала акции у главного входа в ГЗ, общается с полицейскими и опознаёт некоторых активистов кампании, прося их быть аккуратнее и рассказывая, что наряды полиции пригнали из ЗАО.

 

Наконец, вечером 27 апреля канал «Живого щита» объявляет дату и время акции – следующий день, пятница, 28 апреля в 14:30. Авторы намекают будущим участникам на возможность прийти на акцию в толстовках с названием своего вуза, просят студентов обойтись без плакатов и лозунгов, ознакомиться с памяткой задержанного от «ОВД-Инфо», а в случае задержаний – не сопротивляться сотрудникам полиции. Анонс расходится по различным ресурсам от площадок видеоблоггеров (kamikadze_d ⁹⁷) до оппозиционных «Telegram»-каналов.

«Ребята, всем удачи сегодня. Берегите себя. ВАЖНО: всем, кто идет на ЖЩ, разлогиниться в вк, поставить пароли на телегу и на телефон. До встречи на другой стороне!», – пишет напоследок внутренний канал активистов кампании.

За несколько часов до заявленного времени начала акции на Университетскую площадь приезжают несколько «автозаков» с омоновцами. На канале появляются последние рекомендации участникам: не толпиться в одном месте (чтобы не стать похожими на митинг), не перегораживать входы в ГЗ (чтобы не препятствовать проходу людей). Координаторы акции, оценивая число прибывающих студентов, через канал рекомендуют им сосредоточить силы у одного фасада ГЗ.

«14:44. Направляйтесь против часовой стрелки к выходу, который в сторону смотровой, основная цепочка будет там

14:57. Строимся»

По последнему сигналу студенты становятся в одну линию и берутся за руки. Вдоль «Живого щита» снуют репортёры, снимая видеосюжеты о перфомансе; улыбающиеся студенты дают интервью журналистам. Над площадью активисты запускают квадрокоптер, снимающий акцию на видео с высоты птичьего полёта ⁹⁸.

Тем временем позади «Щита», на ступеньках у главного входа в ГЗ, ректорат пытается провести второй праздничный митинг по случаю Дня победы. Причиной этого решения является, видимо, желание ректората продемонстрировать, что действия студентов мешают патриотическим мероприятиям, ведь утром того же дня традиционный праздничный митинг в честь Дня победы уже прошёл у Вечного огня на территории МГУ (об этом совпадении не было известно инициаторам перфоманса из ВШЭ). Под тематические военные песни на ступеньки ГЗ выводят группу ветеранов. В объектив видеокамер ⁹⁹ попадает ректор МГУ В.А. Садовничий, в окружении нескольких проректоров обозревающий «Живой щит»; неподалёку дежурят нынешние и бывшие главы официальных студенческих организаций: Владимир Шишлов, Али Асадов, Феликс Студеникин и Антон Хоменко.

Десять минут спустя после начала акции сотрудники полиции при помощи громкоговорителей просит участников акции разойтись:

– «Вы мешаете проходу в… главный вход»

Акция продлится ещё 15 минут и закончится в 15:30 аплодисментами – всего объединиться в «живой щит» смогли 167 человек. Вскоре на площади перестанет ловить сигнал у абонентов двух сотовых операторов («Мегафон» и «Tele2», ретрансляторные вышки мобильных операторов находятся непосредственно на шпиле ГЗ), а в общежитии ГЗ внезапно отключится доступ в интернет у единственного провайдера «ЮМОС» (как сообщат в техподдержке, из-за обесточивания).

Напоследок авторы перфоманса пишут:

«Спасибо всем, кто пришёл. Мы рады, что несмотря на давление администрации, полицию, неудобное время — так много студентов приняло участие в перфомансе. А главное – очень рады, что во время акции никого не задержали.

Возможно, СМИ будут называть каких-то людей организаторами акции, но стоит не забывать, что фактически каждый из вас был организатором части флешмоба.
Многие из вас переживают, что в канале слишком мало подписчиков или что многие просто не узнали об акции заранее. Мы пытались (и нам удалось!) ради безопасности созывать людей с помощью «сарафанного радио».

Надеемся, что студенты МГУ почувствовали поддержку ВШЭ и других вузов, услышали тех студентов МГУ, которые вышли на эту акцию и теперь начнут ещё активнее бороться против идеи, что храм науки можно превращать в стадион, а мнение студентов можно игнорировать».

 

Перфоманс активно освещают СМИ: «Новая газета» ¹⁰⁰, «Коммерсант» ¹⁰¹, «Дождь» ¹⁰², «РБК» ¹⁰³, «Бизнес FM» ¹⁰⁴, «Эхо Москвы» ¹⁰⁵, «Медиазона» ¹⁰⁶, «Tjournal» ¹⁰⁷, «Инсайдер» ¹⁰⁸, «Sports.ru» ¹⁰⁹, «RTVI» (с фото ¹¹⁰) и другие ^{111, 112, 113}. Часть из них вольно интерпретирует визуальный ряд акции в заголовках: «Студенты МГУ встали живым щитом против фан-зоны ЧМ-2018», «Студенты окружили МГУ в знак протеста против фан-зоны», «Студенты перекрыли вход в МГУ в знак протеста против фан-зоны». Свои видеорепортажи снимают «Радио Свобода» ¹¹⁴, «Daily Storm» ¹¹⁵, «Навальный Live» ¹¹⁶, а также малоизвестные проекты вроде «Рупор Москвы» ¹¹⁷ и отдельные блогеры ¹¹⁸.

 

Власти действительно не игнорируют масштаб студенческой солидарности, и на следующий день комментарий об акции даёт ¹¹⁹ генеральный директор Оргкомитета Алексей Сорокин.

– «Фан-зона в МГУ была там с самого начала. Это было наше предложение еще в заявочной стадии. Никогда ни у кого это не вызывало никаких сложностей. Площадку город выбирал долго и тщательно, рассматривая все варианты. К зонам болельщиков предъявляются особенные требования, и самой близких к их исполнению является именно площадка около МГУ»

Сорокин, участвовавший в закрытой встрече студентов МГУ с Дворковичем, заявляет, что не совсем понимает «странную, очень жесткую позицию» отдельных студенческих групп, а также выражает сомнение в том, что все остальные студенты, аспиранты и преподаватели поддерживают такую позицию:

– «Мы уже встречались со студентами, объясняли нашу позицию, слушали их озабоченности, максимально пошли на уступки — в общем, это был довольно долгий диалог. Все требования мы выполнили, объекты, связанные с фан-фестом, с территории МГУ убрали и пересогласовали площадку и размещение всех объектов на ней».

 

Следующая часть