Акция «Живой щит» привлекает внимание не только СМИ, но и сотрудников спецслужб. Если раньше отдельные их действия не вносили поправок в ход кампании, то в мае и июне они оказывают серьезное давление на активистов, пытаясь запугать их и отказаться от продолжения кампании. Под шум строящейся фан-зоны Инициативная группа МГУ публично раскрывает известные ей факты репрессий спецслужб в МГУ.

Данная глава описывает события, сопутствовавшие кампании за перенос фан-зоны в последний её месяц, – давление и незаконные действия сотрудников спецслужб в отношении учащихся, сотрудников, выпускников МГУ. Мы не приводим ссылки на «чернушные» публикации сотрудников спецслужб, дабы не помогать им в достижении их цели: распространении лживой информации об активистах и психологическому давлению на них.

Назад к разделу | Предыдущая глава | Следующая глава

 

Содержание:

• 1. Взлом чатов ИГ сотрудниками ФСБ (май 2018)
• 2. Провокации структур МГУ в окрестности «Фестиваля» (май-июнь 2018)
• 3. Информационная кампания против активистов МГУ (май-июнь 2018)
• 4. «Нет фан-зоне!» на баннере FIFA и кампания в поддержку филологов (1-9 июня 2018)
• 5. Заявление ИГ о борьбе с репрессивной системой в МГУ (12 июня 2018)
• 6. Расследование «Новой газеты» о ФСБ в МГУ и освещение в СМИ (12-14 июня 2018)

 

1. Стратегия кампании и запуск международного направления (1-9 марта 2018)

 

28 апреля, утром дня проведения акции «Живой щит», неизвестные взламывают «Telegram»-аккаунт одной из активисток кампании, не защищенный двухфакторной аутентификацией: неизвестные перехватывают sms-сообщения с паролем, высланные мессенджером на телефон активистки. В детализации от провайдера, позже полученной активисткой, приходившие sms-сообщения указаны с задержкой или не указаны вообще, что свидетельствует о вмешательстве на уровне оператора связи – о перехвате сообщений с использованием системы СОРМ.

Так лица, которые, как впоследствии решат активисты, являются сотрудниками спецслужб, получают доступ к некоторым из чатов кампании, где обсуждаются текущие действия. Взлом обнаруживается только через пару дней, когда будет взломан аккаунт ещё одной активистки, а информация о планах повесить баннер из чата на четырех человек будет конвертирована в «постах» паблика «Вконтакте» без подписчиков и накануне акции случайно найдена студентами через поиск по новостям. Активисты срочно ищут каналы утечки информации, пока не обнаруживают подозрительные незакрытые сессии в истории активности «Telegram»-аккаунтов с устройств, которых у них нет, и не сходятся к варианту взлома. Они переформировывают все чаты, добавляя участников в новые только после проверки ими подозрительных сессий и установки двухфакторной аутентификации, гарантирующей защиту от взломов. Баннер будет повешен в другом месте и в другое время, а активисты принимают волевое решение не отвлекаться на провокации (давление, по их мнению, осуществляется с целью отвлечь активистов от протестных действий – во время расследования взломов они чуть не забыли про акцию с баннером) и продолжать работать над координацией кампании.

 

6 мая в чате «Telegram»-канала «Первый университетский» со студентами МГУ неизвестный, добавившийся в чат 18 апреля, сбрасывает ссылку на паблик «Вконтакте» под названием «Второй университетский». На этом ресурсе с интервалом в несколько дней публикуются статьи о предполагаемых активистах Инициативной группы МГУ (авторы осознанно называют участниками ИГ людей, не имеющих к ней никакого отношения) и их акциях под общим заголовком: «История повторяется: фашисты идут!». Через все публикации красной нитью проходят одни и те же тезисы, которые авторы пытаются доказать передёргиванием известных фактов и откровенным придумыванием новых. Основным посылом публикаций является западное финансирование Инициативной группы МГУ (основное «доказательство» – работа одной из активисток кампании в проекте «Human Rights Incubator» правозащитного центра «Мемориал») с целью сорвать Чемпионат мира по футболу в России (единственное «доказательство» – скриншот комментария одного из студентов МГУ под одним из постов ИГ).

С первых же выпусков активисты понимают, что имеют дело с творчеством спецслужб: в статьях в искаженном и издевательском виде появляется информация, явно полученная из чатов через взломанные аккаунты, а также неоднократно используется информация о старом имени одного из активистов (он сменил имя в детстве по семейным обстоятельствам, и об этом было известно только очень узкому кругу людей, зато эти сведения содержатся в базах правоохранительных органов).

Ещё одной зацепкой становится фраза «Муж и жена – одна сатана», использованная в адрес Михаила Лобанова и его супруги – эта же не столь известная фраза относилась к проректору Т.В. Кортаве и её мужу в анонимных публикациях ¹ на сайтах, специализирующихся на компромате, в мае 2017 года. В тех статьях, предположительно призванных нанести репутационный ущерб Кортаве как потенциальному кандидату на пост ректора МГУ за счет посыла «Кортава – агент Америки», была опубликована ксерокопия загранпаспортов и вида на жительство в Канаде дочери Кортавы, доступных только сотрудникам пограничной службы, подконтрольных ФСБ. Помимо этого, активисты узнают о причастности к той истории сотрудников ФСБ при МГУ благодаря источнику в ректорате.

Косвенной отсылкой к ФСБ активисты считают название «Второго университетского», поскольку это подразделение в МГУ носит название «Второй отдел». Аналогии проводятся и со 2-ой службой по защите конституционного строя.

Пытаясь ответить на вопрос, почему спецслужбы начали воздействовать на Инициативную группу именно сейчас, активисты полагают, что в апреле власти посчитали ситуацию вокруг фан-зоны вышедшей из-под контроля: протестующие не смогли договориться с Оргкомитетом и перешли к акциям прямого действия («Живой щит», баннер). Хотя ссылки на «2У» несколько раз появляются в студенческих сообществах в соцсетях, подписчиков она не набирает, и активисты делают вывод, что цель авторов – скорее запугать активистов и заставить прекратить кампанию. Это же подтверждает и тот факт, что ссылки на выпуски рассылаются по электронной почте активистам, их коллегам и родственникам (некоторые из электронных адресов активистов отсутствовали в открытом доступе, но могли быть извлечены из взломанных аккаунтов).

Впрочем, активисты подозревают, что у этих публикаций есть и ещё одна цель – отчётность сотрудников ФСБ своему руководству о раскрытии в университете экстремистской группы в качестве оправдания необходимости их, силовиков, присутствия в МГУ. В этом случае «Второй университетский» может преподноситься ими как творчество анонимных студентов, разоблачающих ИГ. Для убедительности нависшей над университетом угрозы Инициативная группа описывается строго по методичке со всеми известными стереотипами: проплаченная Западом, состоящая из сексуальных меньшинств и действующая экстремистскими методами.

 

Если первые статьи опираются на информацию из чатов и баз спецслужб, то к середине мая эти данные заканчиваются, и авторы переходят к комментированию всех событий, происходящих в МГУ вокруг кампании за перенос фан-зоны. Так, в отчете о «Фестивале за перенос фестиваля болельщиков» приводятся расшифровки выступлений активистов, опубликованы их имена и фамилии – для поиска этой информации необходимы по крайней мере некоторые усилия.

Через несколько часов после задержания сотрудниками ОВД МГУ первокурсников филфака по подозрению в нанесении надписи «Нет фан-зоне» на указатель FIFA (см. далее) «2У» публикует личные данные задержанных – фамилии, годы и города рождения; на тот момент студенты в полицейском участке и связь с ними отсутствовала, а значит, авторы публикации получили информацию напрямую из ОВД. Публикуется также прозвище одного из задержанных, использовавшееся в контактах телефона другого задержанного, – их телефоны сотрудники ОВД забрали для прочтения переписок. В чат «Первого университетского» авторы «2У» сливают информацию о звонке в отделение Михаила Лобанова, интересующегося причинами задержания.

После участия активистов кампании в митинге против репрессий 10 июня «2У» также публикует имена части из них, а через два дня рассказывает историю о баннере, который активисты планировали оставить на хранение в общежитии ГЗ. Вечером после митинга сотрудники ОВД МГУ по камерам видеонаблюдения, установленным в общежитии ГЗ, обнаруживают коробку со сложенным баннером и свёрнутые плакаты, после чего комендант угрожает обыском принесшему их активисту. Другие активисты забирают у него баннер и плакаты и выносят их с территории кампуса – именно по данным проверки пропусков активистов охранниками с проходных ГЗ и на новых КПП только что введенного оцепления кампуса МГУ составляется отчёт в «2У». Откуда авторы «2У» узнают о том, что в коробке был именно баннер, остаётся неизвестным.

 

2. Провокации структур МГУ в окрестности «Фестиваля» (май-июнь 2018)

 

В письме ректору с просьбой согласовать «Фестиваль за перенос Фестиваля болельщиков», переданном 15 мая, ИГ впервые поднимает тему репрессий и обвиняет Садовничего в покровительстве их инициаторов:

«Ваши подчиненные организовали целую кампанию по давлению, запугиванию и дискредитации студентов и сотрудников, выступающих за перенос фан-зоны от Университета. Вы можете сказать, что инициаторы этой кампании только формально занимают должности в МГУ (например, в качестве «помощника ректора»), а на самом деле направлены сюда соответствующими структурами — нам известно, что Вы и сами неформально называете их «прикомандированными». Однако мы также ясно видим: Вы в курсе их действий и спокойно относитесь к тому, как эти люди фактически шантажируют работников ректората и администраций целого ряда факультетов, вынуждая их идти по пути репрессий. Пришло время всё это прекратить. Мы считаем, что Вам нужно принести извинения коллективу университета».

 

Накануне всех протестных акций ИГ на территории университета, известных заранее, в ректорате МГУ проходят совещания с участием сотрудников полиции и начальника УОБФ Г.В. Иващенко, а также сотрудников службы безопасности. По словам источника в ректорате, на них принимаются решения о мерах противодействия активистам с целью подавления кампании.

Помимо уже описанных (см. главу 6) инсценировки генеральной уборки в Главном здании МГУ и нарушения правил прохода во время «Фестиваля за перенос Фестиваля», до и после него сотрудники спецслужб при содействии различных структур МГУ продолжают давление на активистов кампании.

В ночь с 21 на 22 мая «Вконтакте» появляется ² группа «Открытое собрание неравнодушных» с фейковым аккаунтом в качестве администратора и пабликом-организатором – «Союзом факультетов МГУ», который ведут ряд глав официальных студенческих организаций МГУ, в основном, СтудСоюз МГУ.

С интервалом в 5 минут в этой группе публикуются две записи. Первая ³, с заголовком «Хватит терпеть ложь и молчать!», от лица «студентов и сотрудников Московского университета» призывает выразить поддержку проведению ЧМ в России, против которого, по мнению автора, выступают студенты. Эта подмена понятия производится при помощи ложного обобщения: «Студенты и сотрудники Московского университета якобы выступают против мероприятий Чемпионата мира, в том числе фестиваля болельщиков на Воробьевых горах». Авторы сообщают: «За этой инициативой стоит небольшая группа ангажированных людей, которые ни в коем случае не выражают мнение большинства студентов, аспирантов и сотрудников университета». Сообщается также, что авторы отправили ректору письмо с просьбой разрешить собрание 24 мая, о котором подробно говорится во втором посте ⁴ с заголовком «Встанем на защиту университета от людей с сомнительными интересами!». В этом посте фан-зона даже не упоминается, будучи замененной мнимым противостоянием студентов МГУ и ЧМ в целом: «Мы возмущены тем, что КТО-ТО распространяет информацию о том, что студенты и сотрудники Московского университета якобы против Чемпионата Мира по футболу! ЭТО ЛОЖЬ!».

В группу оказываются приглашенными около 200 студентов, однако принимают заявки только пара десятков. Некоторые из увидевших группу спорят с прочитанной подменой понятий и пытаются ⁵ убедить фейковые страницы администраторов в том, что они, будучи студентами МГУ, в действительности против фан-зоны на Воробьевых горах. Ответы администраторов и присоединившихся к нему авторов «II университетского» не изобилуют оригинальностью: «Мнение кого Вы здесь выражаете? Инициативной группы? Текст Ваш выглядит, как излияние человека, которому изрядно промыли мозги или заплатили», «Вы против, потому что небезызвестная Инициативная группа МГУ сказала вам быть против. И «абсолютно незнакомые люди» лайкают вашу запись по той же самой причине, в чем легко убедиться, поискав их комментарии в группе ИГ».

Утром в день фестиваля в учебных корпусах и даже снаружи них появляются объявления с информацией об этом собрании, которое активисты между собой нарекают «спойлером». За расклейкой объявлений замечаются активисты Студенческого Союза МГУ. Вскоре предположения о том, что никакого собрания не будет, подтверждаются: уже 23 мая в электронной приёмной публикуется ответ ⁶ проректора П.В. Вржеща на просьбу разрешить собрание-спойлер, на которую тот даёт отрицательный ответ. «Диалог» выглядит следующим образом:

– «Уважаемый Петр Владимирович! Мы, организаторы Открытого собрания неравнодушных в поддержку Чемпионата мира, который должен состояться 24 мая в 17:00, с удивлением наблюдали вчера за несанкционированным спектаклем ИГ с участием «взрослых артистов». А почему тогда Вы нам не разрешаете провести наше мероприятие в поддержку спорта, мира и здорового образа жизни?»

– «Да, действительно вчера группа лиц и приглашенные ими «артисты» грубо нарушили общественный порядок. Один из участников, от рук которого пострадала сотрудница УХТЭ, был задержан полицией. Им оказался посторонний взрослый человек из Нижнего Новгорода. Прошу Вас не следовать их примеру и не нарушать установленный порядок. Университет живет своей жизнью: идет сессия, студенты готовятся к экзаменам. Желаю Вам успешно сдать экзамены!»

После чего в группе собрания покорно сообщается ⁷: «Мы получили ответ из ректората МГУ – нам запретили проводить наше собрание . Если наше собрание запретили из-за того, как хамски себя вели ИГшники на своем – это, конечно, трэш. Но если говорят, что реально в сессию запрещены такие мероприятия, то ок. Запрещен, значит, запрещены. Логика есть. Хоть ответили. Соберемся где-нибудь в другом месте чуть позже»

 

В конце мая участники кампании замечают активное внимание к себе со стороны некоторых подозрительных студентов МГУ, которые пишут им в личные сообщения в соцсетях и интересуются их мнением о разных университетских вопросах (например, является ли ректор Садовничий антисемитом). Попутно они проявляют осведомленность о родственниках активистов – этой информации нет в открытых источниках. Активисты приходят к выводу, что, скорее всего, с этими студентами успели поговорить спецслужбы, найдя к ним подход и «войдя в их мир», и убедили в необходимости пообщаться с участниками кампании и выведать таким способом какой-нибудь компромат.

Позже активисты узнают и о конкретных случаях вызова студентов МГУ на беседы с сотрудниками спецслужб. Так, 31 мая студентку третьего курса журфака, ранее задержанную на акциях протеста 5 мая, вызывают в кабинет в общежитии ДАС, где с ней беседует человек, представившийся «сотрудником спецслужб при МГУ». Сотрудник сообщает, что у него есть список задержанных 5 мая студентов, спрашивает о причинах участия студентки в акциях протеста и пытается выяснить, кто раскрасил указатель FIFA утром того же дня. Затем последовали вопросы об Инициативной группе МГУ и о протестных настроениях студентов.

«Он попытался меня завербовать: просил понаблюдать за протестной активностью студентов и в случае чего докладывать ему об этом. Конечно, ничего я делать не собираюсь. В разговоре он упомянул, что занимался экстремизмом на Кавказе и обезвреживал боевиков. Разговор длился около трех часов. Меня отпустили, попросив никому о произошедшем не рассказывать», – расскажет студентка позже для расследования ⁸ «Новой газеты».

 

29 мая в «Московском комсомольце» появляется ⁹ «сообщение пресс-службы МГУ» о событиях 22 мая. Согласно сообщению, тогда «по призыву Инициативной группы собралось около 30 человек, требовавших перенести фестиваль болельщиков на Воробьевы горы». В тексте дословно используются обороты, которые ранее фигурировали в ответе проректора Вржеща («нарушали общественный порядок», «пострадала сотрудница УХТЭ»), а также упоминается житель Нижнего Новгорода:

«Несмотря на предупреждения сотрудников университета о недопустимости массовых мероприятий развлекательного характера в период сессии, участники нарушали общественный порядок, шумели, создавали препятствия для работы сотрудников университета, проводивших плановые ремонтные работы. В результате неадекватных действий одного из участников акции пострадала сотрудница УХТЭ, о чем она заявила в полицию. Нарушитель общественного порядка был задержан на территории Воробьевых гор и доставлен в отделение полиции для выяснения обстоятельств. Им оказался житель Нижнего Новгорода 1976 г.р., не имеющий отношения к МГУ», – пишет неизвестный автор.

Также «пресс-служба МГУ» публикует имя, фамилию и факультет студента, оформившего пропуск на «этого гражданина», и называет его «одним из организаторов этой акции».

Спустя несколько минут после публикации из заголовка пропадает слово «МГУ», но оно остаётся в адресе веб-страницы. Активисты считают, что это делается для исключения юридический претензий к авторам заметки, коим является, по мнению наиболее опытных активистов, управление по информации ректората МГУ, возглавляемое Валерием Александровичем Корецким, политтехнологом Правительства Москвы. Сообщение не появляется на сайте МГУ, а значит, по мнению активистов, нужно только для фиксирования необходимой авторам информации на ресурсах СМИ.

Активисты кампании пытаются разыскать проректора Корецкого утром 31 мая и потребовать ответ за «заказную» публикацию в «МК». В ректорате активистам поначалу не могут сообщить номер кабинета проректора и даже не узнают его по фамилии, и только после уточнения, что он является проректором по медиакоммуникациям, одна из сотрудниц администрации вспоминает: «А, Корецкий, он, знаете, такой виртуальный проректор – его никто не видел». Визит в редакцию газеты «Московский университет» даёт информацию от одной из её сотрудниц о том, что публикация на сайте «МК» не имеет никакого отношения к пресс-службе МГУ и что якобы они сами просили «МК» убрать ссылку на МГУ (но не на студента). Запросы упомянутого активиста на официальную почту «МК» и звонки не дали никакого ответа. Пресс-служба МГУ, по мнению активистов, находится в том же помещении, что и редакция «МУ», но прямо на этот вопрос там не отвечают.

 

3. Информационная кампания против активистов МГУ (май-июнь 2018)

 

4 мая к «разоблачению» протеста студентов МГУ присоединяется блогер Максим Кононенко, публикуя в «Живом журнале» «расследование» ¹⁰, на которое он якобы потратил 4 часа. Он зацепляется за анонимность создателей «группы» кампании и сайта ИГ с 9-летней историей; приводит подборку интервью неанонимных (!) активистов ИГ, но размещённых на сайтах только «левой» тематики, игнорируя многочисленные интервью изданиям либеральной направленности; шутит о совпадении аббревиатур Инициативной группы и запрещенного в России «Исламского государства»; называет имена «организаторов ИГ», ссылаясь на интервью, в которых об этом не говорится; цитирует интервью активистов ИГ 2012 (!) года о 15 активных участниках и «твиты» в «Twitter»-аккаунтах сегодняшних активистов; обвиняет Инициативную группу в работе на западную аудиторию, «основываясь» на наличии англоязычного сайта, голландского телефонного номера spokesperson-а кампании Александра Быкова и работе жены экс-активиста ИГ Михаила Лобанова Александры З. в проекте «Human Rights Incubator» правозащитного центра «Мемориал», финансируемого Еврокомиссией. Вишенкой на торте становится скриншот комментария в паблике ИГ студента, не замеченного в деятельности ИГ, о его личном неприятии Чемпионата мира в России, из чего Кононенко легко делает вывод: «Их цель — что бы не было Чемпионата». «Ну то есть получается, что против Чемпионата мира по футболу в России у нас топят леваки и коммуняки. Как в старые добрые времена коммуняки топили против всего клевенького, что могло бы пройти в нашей стране. Только теперь на иностранные деньги. И, что немаловажно, СТЕСНЯЯСЬ. То есть, скрывая свою кондовую комиссарскую идеологию под личиной гражданского студенческого протеста», – приходит к правильному выводу Кононенко.

Студенты и выпускники МГУ в комментариях к «посту» преимущественно подвергают сомнению основополагающие тезисы автора, поскольку лично наблюдают многолетнюю деятельность ИГ и знают о невыдуманных проблемах университета. Немногочисленная поддержка «разоблачителя» ИГ выпускниками, родителями студентов и прочими гражданами строится на глубокой уверенности, что российские студенты неспособны к проявлению гражданской позиции и организации массового протеста, а, значит, события, наблюдаемые в МГУ, имеют под собой нестуденческую природу.

Через несколько дней ИГ публикует ¹¹ в своём паблике «разоблачение» Кононенко, иронизируя над ним, а в комментариях студенты поддерживают активистов: «Это норма. Подобные статейки, напичканные обрезанными скринами группы/сайта и чьих-то левых комментов, политые сверху вымыслами и долгоиграющими выводами на личный вкус автора, есть у любого общественного движения, которое собой что-то представляет. Совершенно не важно, чем вы занимаетесь и скольким людям помогли, вас всё равно классифицируют, найдут вам спонсоров и реальные цели, которые вы, конечно, скрываете, и которые только гений-автор смог распознать».

На следующий день после публикации своего «расследования» Кононенко вдогонку цитирует члена исполкома «Левого фронта» Анастасию Удальцову, которая в «посте для друзей» в Facebook называет ИГ «не социалистами, а довольно известными торговыми провокаторами, работающими на всех подряд», а также уверенно заявляет, что «один из лидеров ИГ Михаил Лобанов получил квартиру от Вячеслава Володина, который тогда был замглавы АП по внутренней политике». Тем самым Кононенко надеется усилить правдивость своего «расследования», однако 13 мая исполком «Левого фронта» выступает ¹² с поддержкой активистов кампании:

«[…] целое движение сопротивления, возникшее вокруг Инициативной группы студентов, аспирантов и выпускников МГУ. По существу, это настоящее социальное движение, объединяющее людей разных взглядов в борьбе за свои социальные и экологические права. В последнее время Инициативная группа МГУ подвергается интенсивной травле со стороны властей. […] Кампания дезинформации, организованная властью и нанятыми ею провокаторами, направлена на то, чтобы дезориентировать участников общественного движения, расколоть их и натравить друг на друга. […]

Сегодня мы заявляем о своей солидарности и поддержке студентов и сотрудников МГУ, которые ведут справедливую борьбу с произволом коррумпированных чиновников и их жадных коммерческих подрядчиков для того, чтобы Московский университет, Воробьевы горы и сама Москва оставались пространствами для людей, а не только источниками прибыли».

 

Три недели пост Кононенко остаётся единственным материалом в информационном пространстве за пределами соцсетей, однако через два дня после «Фестиваля за перенос Фестиваля болельщиков» в информационную войну с активистами кампании подключается АНО «Агентство реализации социально-политических инициатив». Его руководителем и главным редактором является ¹³ Валерий Ивановский ¹⁴, бывший член общественного совета при МВД Московской области, член Общественной палаты Московской области и выпускник Военного университета Министерства обороны. «Военный университет без преувеличения – кузница кадров разведчиков, спецпропагандистов, юристов, которые всегда и в любой стране являлись и являются элитой общества», – сообщается ¹⁵ на сайте заведения.

Этому АНО принадлежат два сайта, мимикрирующие под СМИ: «Московская газета» и «Гражданские силы.ру», на которых появляются заказные публикации об активистах кампании, Инициативной группе МГУ и задержанных 1 июня студентах филфака. В части из них цитируются выпуски «Второго университетского», сгенерированные сотрудниками спецслужб, что показывает связь их авторов: на этот момент «2У» не представлен в информационном пространстве. Публикации на этих сайтах выходит синхронно в три этапа: 24 мая, 2 и 7 июня.

24 мая «Московская газета», ссылаясь на запись Кононенко, сразу заявляет ¹⁶ о том, что «западные борцы с чемпионатом мира по футболу в России получили подкрепление в лице «марксистов» из МГУ», делает уже знакомую подмену понятий с фан-зоны на ЧМ и футбол в целом («Но почему студенты так неожиданно невзлюбили популярный в России вид спорта?»), перечисляет фамилии предполагаемых «ярких борцов с фан-зоной» (тех же, что и Кононенко) и «находит» всё тот же след к правозащитным организациям, финансируемых Евросоюзом. Новой находкой становятся «аналогии» с «болотными» событиями и «майданом», делаются отсылки к оппозиционным лидерам, а также цитируются заявления Анастасии Удальцовой. Вывод делается неутешительный: «То есть, если называть вещи своими именами, дело вовсе не в фан-зоне на Воробьевых горах. И даже не в марксизме и прочих древних политэкономических теориях. Дело – в существовании опекаемых Западом людей и структур, которыми можно, при случае, манипулировать, в том числе и «в темную». И если сегодня на Западе пытаются «наказать» Россию не только санкциями, но и хотя бы «частичным» бойкотом чемпионата мира по футболу, значит, для этого и внутри России нужны люди, которые будут стараться испортить мировой праздник футбола, превратив его в череду инцидентов и, по возможности, создав как можно больше проблем властям.» «Гражданские силы» прямо ссылаются ¹⁷ на текст в «Московских новостях», пересказывая его вплоть до выводов: «Именно ставка на молодежь является определяющей в деятельности всех западных организаций, так или иначе «заточенных» на организацию и проведение «цветных революций». Такие тесно связанные с западными спецслужбами «конторы» специализируются на выявлении и обучении перспективных молодых «лидеров», способных в нужный момент «раскачать» ситуацию в стране и вывести на улицы толпы «протестантов», основной массив которых даже не будет знать, за что и против чего протестует». Частично скопированный текст появляется даже на сайте «Антимайдана» ¹⁸, где в заголовок выносится количественная оценка активных участников ИГ, данная активистами в интервью 2012 года: «15 студентов МГУ пытаются помешать проведению ЧМ по футболу».

2 июня «МН» ¹⁹ и «ГС» ²⁰ посвящают новые публикации задержанию первокурсников филфака, одновременно ссылаясь на соответствующий выпуск «Второго университетского». «МН» сразу же заявляет, что и история с надписью на указателе FIFA, и кампания за перенос фан-зоны – это «вполне логичная часть развернувшейся на Западе кампании по дискредитации России, как страны-организатора мундиаля-2018, и попыток сорвать чемпионат мира». «Трудно поверить, что «Инициативная группа» всерьез полагает, что фан-зона может стать помехой ученому и научному процессу, а «фанаты» бросятся топтать траву в парке МГУ. Скорее, фан-зона для организаторов таких акций – повод напомнить о себе, повысить свой авторитет в глазах студентов МГУ, и, при случае, собрать толпу, чтобы «пошуметь» под телекамерами западных компаний», – сообщает якобы новостное издание. Дальнейшая «аналитика» статьи строится на цитировании выпуска «2У» вплоть до имен и дат рождения задержанных студентов: «Не исключено, что дело здесь не только и не столько в фан-зоне на Воробьевых горах, а в существовании «заказа» от тех сил на Западе, которые пытаются «наказать» Россию, помимо санкций, бойкотом чемпионата мира по футболу. А для этого внутри страны нужны люди, которые будут стараться испортить мировой праздник футбола, превратив его в череду инцидентов и, по возможности, создав как можно больше проблем. Судя по всему, таких людей уже нашли и в Москве».

Третья серия публикаций в «МН» ²¹ и «ГС» ²² от 7 июня пересказывает очередной выпуск в «2У», где появление инициативных групп в разных университетах России в предвыборных 2011-2012 годах «объясняется» целями: «нарушение управления вузами» и ««раскачка» ситуации для создания хаоса в регионах». Поиск активистов, по мнению авторов, необходим инициативным группам для участия в массовых уличных акциях. «Такие группы репостят новости друг друга, ходят на собрания и нередко планируют совместные акции», – накаляют градус статьи авторы. Участникам инициативных групп ставится в вину их анонимность и приписывается партийная принадлежность к «Открытой России» – «партии Ходорковского, Ротшильда и Киссинджера». Глубокая аналитика добирается и до логотипа ИГ, утверждая, что сжатый кулак – это символ «цветных революций» (а вовсе не эмблема левой немецкой организации «Рот Фронт», которой он был впервые использован).

 

4. «Нет фан-зоне!» на баннере FIFA и кампания в поддержку филологов (1-9 июня 2018)

 

31 мая студенты МГУ, выходя утром из подземного перехода у станции метро «Университет», видят надпись «Нет фан-зоне», написанную красной краской на большом синем указателе на фан-зону FIFA, установленном на углу кампуса МГУ. ИГ публикует ²³ заявление, в котором сообщает о непричастности к данной акции и о неодобрении подобных методов, однако позже в ходе дискуссии на собрании придёт к выводу, что подобные «открещивания» не имеют плюсов.

На следующий день, 1 июня, сотрудники ОВД МГУ задерживают троих первокурсников филологического факультета МГУ (отделения теоретической и прикладной лингвистики) по подозрению в вандализме. Первых двух – Дарью Белову и Кирилла Козлова – забирают из 1-го гуманитарного корпуса около 12 часов дня. Полицейским оказывает содействие заведующая учебной частью факультета А.В. Архангельская – она лично приводит к ним Кирилла Козлова, забирая его прямо с экзамена по фарунцузскому языку, там же узнаёт у одногруппников телефон Дарьи Беловой, сдавшей экзамен и, возможно, успевшей выйти из здания, и вызывает её в учебную часть. Таким образом, задержание происходит не только неожиданно для Дарьи и Кирилла (заведующая учебной частью является ещё и любимым многими студентами филфака преподавателем), но и незаметно для одногруппников, продолжающих сдавать экзамен. Задержанные успевают передать друзьям, что их обвиняют в вандализме и что их якобы вычислили по камерам видеонаблюдения. У Козлова отнимают телефон прямо около аудитории. Позже администрация факультета будет отрицать информацию о задержании студентов на экзамене.

В отделении полиции в ГЗ студентов держат в разных комнатах и оказывают на них психологическое давление. Сотрудники ОВД требуют от Беловой «рассказать всё» под угрозой написания заявления об отчислении на имя ректора МГУ, пытаются заставить её поверить в психическую неустойчивость товарища, угрожает уголовным делом «по преступному сговору». Козлову угрожают применением физической силы, размахивая дубинками, и отправкой в СИЗО. Студентов также заставляют написать объяснительные. При этом полицейские заявляют, что знают, кто раскрасил указатель – однако откуда именно они получают эту информацию, неясно: упомянутых в разговоре видеозаписей с камер наблюдения в деле не окажется; возможно, были использованы «стукачи» в студенческой среде. Полицейские обещают задержанным маленькие штрафы в случае содействия (при этом на них ещё не завели и административного дела). Тем самым из них пытаются выбить показания на студента, по версии сотрудников ОВД, нанёсшего надпись; вероятно, информации, которую полицейские получают от задержанных, им хватает для дальнейших действий. Козлов и Белова отказываются писать заявление про дачу показаний под давлением и подписывают версию сотрудников ОВД.

 

Первая информация о случившемся появляется у активистов кампании ближе к 14 часам – о задержании сообщает в своём «Telegram»-канале участница ИГ, менеджер правозащитной организации «Открытая Россия» Валентина Д., которую проинформировал однокурсник задержанных Дмитрий Петелин. В 14:30 ей удаётся дозвониться до Беловой – она рассказывает, что у Козлова с угрозами забрали телефон, чтобы прочитать его переписки в «Telegram». Вскоре телефон изымут и у Дарьи, но уже со всеми формальностями вроде протокола изъятия и понятыми.

Около 17 часов, когда время пребывания задержанных в ОВД незаконно превысило три часа, сотрудники ОВД звонят третьему студенту филфака – Дмитрию Петелину, прося явиться в отделение и написать объяснительную и угрожая в противном случае объявить в розыск. Какое дело на него заведут – административное или уголовное – решат после оценки нанесённого ущерба, однако полицейские «успокаивают» его тем, что «сажать не собираются». В отделении у Петелина также отнимают телефон и к нему выезжает следователь, что означает, что будет решаться вопрос о возбуждении уголовного дела. Подготовленный к визиту в ОВД Петелин отказывается давать показания, ссылаясь на ст.51 Конституции РФ. Позднее во всех интервью он будет рассказывать, что в отделении с ним обращались «достаточно вежливо», хотя и запугивали «посадкой», причем в родном городе – Новосибирске.

В 18-19 часов, когда становится понятно, что ситуация затягивается, активисты кампании вместе с одногруппниками задержанных пытаются помочь Беловой, Козлову и Петелину: находят контакты их родственников и держат их в курсе случившегося, собираются около ОВД МГУ в надежде повлиять на освобождение студентов. При этом понимания, что вообще делать в таких ситуациях, кроме как ожидать прибытия адвоката, у них нет: они не знают, к какой университетской структуре можно обратиться и в пятницу вечером не видят смысла даже «оккупировать» ректорат.

Сотрудники ОВД отказываются передавать задержанным студентам воду и заявляют, что якобы не должны сообщать информацию о местонахождении задержанных ни их знакомым, ни муниципальным депутатам (поддержать студентов приходит муниципальный депутат Раменок и сотрудник МГУ Максим Гонгальский), а могут только родственникам. Впрочем, матерям всех трёх задержанных, звонящим из другого города, говорят, что не могут «установить родство» по телефону, и предлагают им приехать лично.

В 20 часов становится известно, что задержанных перевезли в другое отделение, однако, какое, неизвестно – студенты успевают лишь написать Валентине, что их увозят на автомобиле. Однокурсники филологов пишут заявление о пропаже людей, но их не пускают в отделение для его подачи. Не рассказывают о местонахождении студентов и адвокату «Открытой России» Олегу Елисееву, который прибывает в ГЗ для защиты задержанных. Лишь спустя час, после звонка в Управление собственной безопасности, выяснится, что Петелина, Белову и Козлова доставили для повторной дачи показаний в отдел дознания УВД по ЗАО, где в десятом часу вечера возбуждают уголовное дело по ч.1 ст.214 УК РФ «Вандализм». Сочувствующие студенты отправляются к УВД на Лобачевского, 116. Адвоката Елисеева наконец-то пропускают к задержанным. В 21:40 студентам, наконец, дают возможность позвонить родителям, а в 22:30 они сообщают активистам, что из-за бумажной волокиты их выпустят ещё нескоро. Через час к ожидающим их двух десяткам студентов, аспирантов и других сочувствующих выходят Петелин и Белова; Козлова тем временем сотрудники полиции увозят в общежитие ДСВ, где проживают все трое задержанных, на поиск орудия преступления. Петелин сообщает, что является обвиняемым и отпущен под подписку о невыезде, а Белова и Козлов – свидетелями.

 

Благодаря действиям активистов информация о задержании и пропаже студентов оперативно появляется в российских СМИ в то время, пока задержанных ещё держали в стенах ОВД МГУ. Первая волна публикаций посвящается задержанию студентов во время экзаменов («ОВД-Инфо» ²⁴, «Радио Свобода» ²⁵, «Медиазона» ²⁶, «Новая газета» ²⁷, «Эхо Москвы» ²⁸, «The Village» ²⁹), вторая – возбуждению уголовного дела («Дождь» ³⁰, «Tjournal» ³¹, «Сноб» ³², «The Insider» ³³, «Фонтанка» ³⁴). В час ночи в ответ на публикации «некоторых СМИ» государственное информационное агентство ТАСС сообщает ³⁵ об ущербе, нанесённом «рекламной конструкции»: по словам пресс-службы ГУ МВД по Москве, он составляет 65 тысяч рублей. С ТАСС-а пишут свои заметки «РИА Новости» ³⁶, «Интерфакс» ³⁷ и «РБК» ³⁸. Почти во всех случаях (кроме ТАСС) журналисты ссылаются на предшествовавшие протесты студентов МГУ против расположения фан-зоны на Воробьевых горах.

Заинтересовывается ситуацией и корреспондент «Associated Press» Джеймс Эллингворт, которому активисты кампании давали интервью о протестах ещё в марте. Его заметка ³⁹ в «AP» перепечатывается крупнейшими изданиями США: «New York Times» ⁴⁰ (позднее удалена как неактуальная) и «Washington Post» ⁴¹ (недоступна без платной подписки), в том числе, спортивными: «NBC Sports» ⁴² и «Fox Sports» ⁴³:

«The Initiative Group at Moscow State University says two students from the language faculty were detained during an exam, and a third was summoned to a police station.

Images posted online showed a noticeboard daubed with red paint reading «No to the fan zone,» though their authenticity couldn’t immediately be confirmed.

Some students at MSU, traditionally Russia’s most prestigious university, have been angered by the city government’s decision to set up a World Cup `fan zone’ on the edge of their campus that will show games on a big screen. They say the noise and crowds will disrupt research and exams scheduled for June»

Утром следующего дня активисты также рассылают свой пресс-релиз по имеющимся у них контактам иностранных журналистов.

Днём 2 июня появляются первые интервью («Медуза» ⁴⁴, «Коммерсант» ⁴⁵) с Дмитрием Петелиным, в которых он рассказывает подробности задержания и высказывает своё мнение о ситуации вокруг фан-зоны и настоящем вандализме:

– «Если говорить о вандализме, сейчас в парке при МГУ вырубаются деревья, хотя этот парк — объект культурного наследия. Там же вскрывается и взламывается исторический [гранитный] бордюр. И против этого Инициативная группа МГУ тоже выступает. И я в целом считаю, что вандализм — это плохо. Плохо, когда государство портит объекты наследия, нарушает исторический облик этих объектов и мешает студентам учиться»

 

Абсурдность обвинения и обстоятельства задержания филологов вызывают широкий резонанс, побуждающий самые разные общественные организации и отдельных людей выступить в поддержку Петелина и его товарищей. Ещё в день задержания участникам НСО филфака и активистам ИГ МГУ пишут ⁴⁶ студенты филфака, встревоженные новостями и желающие организовать собрание в поддержку задержанных. Ночью филологи из НСО уже составляют первую версию открытого заявления, которое публикуют ^{47, 48} утром: «Вина студентов не доказана. Нас возмущают незаконные действия полиции, а также бездействие администрации МГУ в сложившейся ситуации. Мы выражаем свое несогласие с тем, что Университет, традиционно имеющий важное значение в политической жизни страны, пятнает свою честь такими унизительными акциями».

А днём 2 июня на факультете проходит открытое собрание НСО, на котором появляются не только обеспокоенные студенты, желающие обсудить дальнейшие действия в защиту Петелина, Беловой и Козлова, но и двое преподавателей. Г.В. Зыкова, по учебникам которой учились многие из присутствующих студентов, выражает обеспокоенность тем, что Петелина защищает адвокат спонсируемой Ходорковским «Открытой России», а сотрудник учебной части А.Е. Беликов призывает не придавать дело чрезмерной огласке, чтобы «не навредить» ребятам.

Также 2 июня Максим Гонгальский запускает ⁴⁹ онлайн-петицию ⁵⁰ на change.org с требованием к президенту РФ Владимиру Путину прекратить уголовное преследование студентов, под которым уже 7 июня подпишутся 50 тысяч человек. На конгрессе муниципальных депутатов 3 июня Гонгальский с коллегами собирает ⁵¹ 60 подписей в поддержку первокурсников-филологов под текстом своей петиции и планирует отправить их тому же адресату.

Солидарность с филологами МГУ выражают их коллеги из других вузов. Студенты школы филологии НИУ ВШЭ пишут ⁵² активистам уже 2 июня: «Мы считаем необходимым выразить наше возмущение работой полиции, нарушившей все возможные правовые нормы, недоумение бездействием администрации МГУ, а также хотим выразить солидарность с коллегами, попавшими в тяжелую ситуацию, и надеемся, что несправедливости удастся избежать». 5 июня к ним присоединится ⁵³ инициативная группа студентов Института лингвистики РГГУ: «Мы убеждены, что виновные в порче стенда не должны быть осуждены несправедливо». Участники НСО замечают, что среди выразивших солидарность есть и известные выпускники филфака, например, профессор филфака ВШЭ Александр Лифшиц, окончивший МГУ в 1992 году. Солидарность с филологами и свою позицию успевает зафиксировать ИГ в выпуске ⁵⁴ газеты «Троицкий вариант» от 5 июня.

4 июня в поддержку студентов высказывается ^{55, 56} профсоюз «Университетская солидарность»:

«Эта ситуация выглядит как дурная шутка и не может вызвать ничего кроме крайней степени возмущения действиями «правоохранителей», которые за бюджетный счёт занимаются такой, с позволения сказать, защитой правопорядка. Не меньшее возмущение и отвращение вызывает бессовестная позиция ректората МГУ, который не только сам занимается репрессиями в отношении студентов и преподавателей с «недостаточно восторженным образом мысли», но и, не исключено, инициировал уголовное преследование студентов и, что совершенно точно, активно содействовал полиции в поиске и изобличении «опасных преступников».

Напомним, что с 1905 по 1917 полиции был запрещён вход на территорию Московского Университета. Но никогда, ни в Российской Империи, ни в Советском Союзе даже в годы самой тяжелой реакции, руководство Университета, пожалуй, не вело себя столь рептильно, как в последние месяцы. Такая позиция ректората позорит Московский Университет.

Бессмысленность и нелепость этого, очередного в российской политической жизни юридического фарса — очевидна. Мы считаем, что данное уголовное дело должно быть прекращено, а «фигуранты» должны получить извинения как со стороны полиции, так и администрации МГУ.

Мы призываем всех наших коллег и просто неравнодушных граждан проявить солидарность и выступить в поддержку студентов»

Реагируют на событие и оппозиционные политики (Гудков, Баронова, Собчак), которых активисты не планируют привлекать к совместным действиям.

4 июня НСО совместно с активистами ИГ начинает ⁵⁷ сбор бумажных подписей под новым заявлением против произвола силовых структур в отношении студентов. В нём уголовное преследование Петелина, не соответствующее его поступку, называется новым этапом запугивания учащихся и сотрудников силовыми структурами, а также вскользь перечисляются те факты давления на активистов, которые на тот момент им известны:

«Мы считаем, что отдел полиции МГУ и ФСБ МГУ с молчаливого согласия ректора МГУ Виктора Садовничего открыто мстят студентам МГУ за общественную кампанию против незаконного размещения фан-зоны ЧМ-2018 рядом с кампусом МГУ, осуществляют показательные репрессии в отношении произвольно выбранных студентов, создавая атмосферу страха, насилия и беззакония в Московском университете в преддверии старта Чемпионата мира. Мы требуем остановить репрессии в отношении студентов и сотрудников МГУ за их убеждения, закрыть уголовное дело против студентов-лингвистов и прекратить преследования активистов».

Попытки организовать пункт сбора подписей на кафедрах не увенчаются успехом. Петиция вызывает неоднозначную реакцию студентов, желающих помочь своим коллегам, но не осведомлённых о давлении, которое силовые структуры уже применяли в отношении активистов кампании за перенос фан-зоны. Связь между уголовным делом на Петелина и обвинениями в адрес силовиков, которые присутствуют в петиции, остаются непонятными для филологов, но, тем не менее, петиция в течение трёх дней собирает более 50 подписей.

Также 4 июня с Петелиным, Беловой и Козловым разговаривает декан филфака М.Л. Ремнева, морально поддерживая их и обещая, что отчислять за поступок их не будут.

5 июня выходит несколько интервью, в которых Дмитрий Петелин признаётся в том, что надпись на указателе нанёс именно он. «Русской службе Би-Би-Си» он рассказывает ⁵⁸ о поддержке со стороны студентов и преподавателей факультета и называет обвинение и уголовное дело не соответствующими нанесённому ущербу и показательными.

«Би-би-си: Почему вы посчитали, что протест против фан-зоны можно выразить таким образом?

ДП: Это не единственный способ, потому что уже довольно долго и инициативная группа МГУ, и много кто выступает против этой фан-зоны. Собирались петиции, их относили и [бывшему вице-премьеру Аркадию] Дворковичу, и во многие инстанции. Но ни к каким [неразборчиво] методам ни одна инстанция не прислушалась […]

Би-би-си: Почему вы лично решили присоединиться к протесту против фан-зоны? Вас это затрагивает, вы живете в главном здании?

ДП: Нет, меня это не затрагивает. Но я учусь в МГУ и я очень люблю свой вуз, мне очень нравится там учиться. И меня, в общем, очень огорчает и возмущает то, что моим братьям по университету – можно так сказать – будет практически невозможно сдавать сессию, потому что во время сессии у них под окнами будет эта огромная фан-зона. Им будет просто опасно выходить на улицу, потому что там 25 тысяч человек, возможно, сколько-то не совсем трезвых. Также сейчас на территории МГУ вырубаются деревья, которые, насколько я понимаю, являются частью природоохранной зоны, выламывается исторический бордюр. Вот это вот я считаю вандализмом. А свои действия – нет.

Би-би-си: Многим кажется, что, несмотря на ваш поступок, несмотря на то, что вы им привлекли общественное внимание к этой проблеме, фан-зона будет существовать. Что вы по этому поводу думаете? Вам не кажется, что вы себя в некотором смысле беспричинно подвергли риску?

ДП: Меня, безусловно, огорчает, что никто не прислушивается ни к чему, в том числе к петициям студентов. Но нельзя сказать, что я мог поступить как-то иначе, потому что просто сидеть и молчать кажется невозможным»

В репортаже ⁵⁹ телеканала «Дождь» (его корреспондент общается с Петелиным около отмытого указателя FIFA) Петелин называет свой поступок выражением гражданской позиции: «Мне просто обидно и горько за свой университет, потому что мне он очень нравится, мне очень нравится в нем учиться». Пару слов говорят и другие задержанные:

Кирилл Козлов: «Все, что мы наблюдали, пока что показывает, что прислушиваться к нам они не намерены. Похоже, что это дело — звено этой цепи, что любое несогласие с решением сверху нужно всячески подавлять».

Дарья Белова: «Притом, что некоторое время назад в парке-заказнике был взломан и испорчен гранитный бордюр, если я не ошибаюсь, который находится под защитой. И против этого возбудили административное дело и, кажется, покрыли каким-то штрафом. Уголовное дело из-за раскрашенной тумбы — это абсурд».

6 июня проходит внеочередное заседание совета муниципальных депутатов района Раменки, которое двумя днями ранее инициировал ряд его членов (Гонгальский, Белов, Каплина, Ковалева) с целью ⁶⁰ принятия открытого обращения совета в прокуратуру в связи с уголовным преследованием Петелина. Стоит отметить, что Дмитриев отказал ⁶¹ в проведении внеочередного заседания на один день раньше, ссылаясь на регламент его созыва, хотя, по данным депутатов, сам поступал подобным образом в апреле. На собрании присутствуют участники НСО филфака и эмоционально пересказывают ⁶² выступление главы совета, члена «Единой России» С.Н. Дмитриева: «Надо помнить о том, что сколько-то преподавателей МГУ во время Великой Отечественной войны получили звание Героев СССР, многие студенты участвовали в ВОВ и погибли под Ельней, куда до сих пор ездят студенты и ректор, чтобы чтить их память. Вот что такое настоящий героизм, а не разрисовывание стендов! Вот о чем надо рассказывать и предавать огласке!»

Адвокат объясняет совету нарушения, которые были совершены при задержании и возбуждении дела против филологов, и большинство депутатов соглашается, что это были показательные репрессии в отношении студентов. Они практически всё заседание редактируют письмо, в котором содержатся требования проверить законность действий полиции, переквалифицировать уголовное дело в административное, проверить размер ущерба и придать общественный контроль делу. В конце голосования они принимают его большинством голосов – все, кроме единороссов. По окончанию заседания ряд депутатов выступает ⁶³ с инициативой отставки Дмитриева за неисполнение своих обязанностей – за срыв заседаний, отказ об отчете о своей работе.

7 июня появится также онлайн-петиция ⁶⁴ от имени выпускников филфака, адресованная декану факультета М.Л. Ремневой, с просьбой помочь защитить Петелина от необоснованного уголовного преследования и допустить применения к нему и другим участникам инцидента дополнительных санкций.

Днём 8 июня у станции метро «Университет» задерживают ⁶⁵ сопредседателя профсоюза «Университетская солидарность», сотрудника МФТИ Андроника Арутюнова, вышедшего на одиночный пикет с плакатом «Здесь мог быть пикет». Ранее профсоюз подал ⁶⁶ заявку на проведение обычного пикета в поддержку Петелина, но получил стандартную отписку от префектуры ЗАО о согласовании в указанном месте «иных публичных мероприятий». Мероприятий у станции метро не оказывается, зато дежурит полиция. Арутюнова оставляют на ночь в отделении ожидать утренного суда, где ему выписывают штраф в 20 тысяч рублей за нарушение ч.2 ст.20.2 КоАП (нарушение порядка проведения публичных мероприятий). Активисты кампании помогают ему собрать средства на оплату штрафа.

 

Юридическую поддержку Петелина осуществляет адвокат от «Открытой России» Олег Елисеев. 4 июня, изучая уведомление о подозрении в совершении преступления, вынесенного в адрес Петелина, он обнаруживает ⁶⁷, что дознание оценило ущерб от надписи «Нет фан-зоне!» в 61624 рубля и 34 копейки – и эта цифра расходится с первой версией пресс-службы ГУ МВД по Москве, спешно опубликованной в ночь после задержания. Согласно уведомлению, ущерб от надписи был причинён ГБУ «Материально-технический центр», который отсутствует в реестре госзаказчиков на сайте госзакупок. Адвокат Елисеев заявляет о намерении добиваться проведения экспертизы, ведь накануне синее полотнище указателя отмыли и вернули на тот же металлический каркас (только при ближайшем рассмотрении на нём остались видны следы краски и царапины).

7 июня адвокат Петелина подаёт ходатайство о прекращении уголовного дела за отсутствием состава преступления в надписи «Нет фан-зоне!». Защита указывает, что предметами вандализма могут быть здания или сооружения (коими не является информационный стенд FIFA), а целью – оскорбление нравственных ценностей (в надписи «Нет фан-зоне!» этого нет). Не было обнаружено и уничтожения имущества, которым сопровождается вандализм.

На следующий день, 8 июня, Студсовет МГУ публикует ⁶⁸ сообщение о том, что накануне его председатель обратился к руководству с просьбой обратить внимание на ситуацию с Петелиным. В сообщении указывается, что «Студенческий совет МГУ осуждает акты порчи городского имущества и иных сооружений» (при всей очевидности заявления, обсуждения данного вопроса не было ни на заседаниях, ни в чате), но, тем не менее, авторы поста «считают данное деяние не представляющим серьёзной общественной опасности, а квалификацию деяния избыточной». Интересно, что Студсовет МГУ впервые обсудил ситуацию в своем чате только на следующий день после задержания; Али Асадов назвал возбуждение уголовного дела «профилактикой перед ЧМ» и выступил против обращения «в поддержку осквернения городских сооружений», но сообщил о намерении обратиться (без писем) к администрации МГУ, попросив её «заострить отдельное внимание органов правопорядка на соблюдении всех процессуальных гарантий нашего студента и снисхождении».

Студсовет информирует, что уже на следующий день после обращения Асадова, то есть сегодня, ему поступает копия письма ⁶⁹ ректора Садовничего на имя первому заместителя МВД А.В. Горового в поддержку Петелина.

«Сообщаем, что деканатом и кафедрами филологического факультета МГУ с данным студентов была проведена разъяснительная работа профилактического, воспитательного характера и ему было указано на недопустимость подобного поведения. Считаем, что принятые меры, в совокупности с проводящимися в настоящее время следственными действиями, достаточны для того, чтобы Д. Петелин осознал неправомерный характер своих действий и впредь не допускал подобного. С учетом того, что данное деяние было совершено студентом-первокурсником, хорошо успевающем в обучении, прошу Вас рассмотреть возможность не применения к нему мер юридической ответственности», – пишет Садовничий.

Тем же вечером информация о письме Садовничего появляется на сайте МГУ ^{70, 71} и в нескольких СМИ («РИА Новости» ⁷²) – вероятно, после рассылки релиза.

Днём 9 июня становится известно, что прокуратура ЗАО (а не МВД, куда писал Садовничий) отменила постановление о возбуждении уголовного дела в отношении Петелина. Активисты ИГ в комментариях к новости высказывают сомнения в прямой связи прекращения дела с письмом ректора:

«Учитывая предыдущий опыт наблюдения за руководством Студсовета МГУ, у нас есть основания сомневаться в способности председателя Али Асадова по собственной инициативе написать подобное письмо. Обсуждения в чате Студсовета МГУ, после которого могло бы появиться такое письмо, также не было. Мы склонны считать, что письмо Садовничего и якобы инициировавшее его письмо Асадова были придуманы как удобный способ закрыть разваливающееся уголовное дело, которое в любом случае было бы закрыто под давлением общественной кампании и благодаря работе адвокатов».

13 июня появляется ⁷³ постановление об отказе в возбуждении уголовного дела «за отсутствием состава преступления» в действиях Петелина, Беловой и Козлова. Обвинение вскоре заменят на «мелкое хулиганство» (ст. 20.1 КоАП), за которое Петелин заплатит штраф в 1500 рублей.

 

Эпизод с преследованием филологов становится поводом для общественных дискуссий о протесте. В ходе круглого стола на «Радио Свобода» 10 июня требование филологов об удалении полиции с территории кампуса сравнивается с требованиями студентов 1968 года в Сорбоне. Руководитель программ Московского центра Карнеги Андрей Колесников в авторской колонке проводит ⁷⁴ аналогии между надписью на указателе и «высказываниями французских ситуационистов, которые полвека тому назад в мятежном Париже выбрали улицы и стены в качестве пространства для высказывания». Он считает, что спорт в России всегда был частью политики, а Чемпионат мира по футболу является для властей не праздником для людей, а лишь способом зарекомендовать себя успешным организатором мероприятий в глазах руководства других стран:

«Соответственно, любой акт сопротивления столь важному для властей и их имиджа начинанию немедленно приобретает смысл политического протеста. Идя против фан-зоны, студенты идут против власти […] Это прекрасно понимает родная полиция, подгоняя под уголовную статью аккламацию, крик возмущения студентов. Что само по себе не соответствует смыслу и содержанию диспозиции статьи «Вандализм», зато вполне соответствует желанию из воспитательных соображений примерно наказать и запугать «бузотеров» […] Это – не уголовщина. И это имеет прямое отношение только к одному – давить любых несогласных с властями. Вандализм – это не кривенькое и косенькое граффити на дурацком указателе. Вандализм – это то, что делают с территорией университета».

«Студенты не портили имущество и не оскверняли здания – они высказывали свое мнение. Ровно по одной причине: их никто не слышит. И не хочет слушать», – заключает Колесников.

 

5. Заявление ИГ о борьбе с репрессивной системой в МГУ (12 июня 2018)

 

В течение мая активисты кампании накапливают всю информацию о развернувшейся против них информационной кампании давления, но не публикуют её, не желая отвлекаться от кампании в сторону самозащиты. Понимая, что одно из важнейших следствий кампании – это обнажение многих вещей, до этого скрытых от студенческих масс и коллектива сотрудников, в начале июня, когда кампания уже была свернута, активисты систематизируют все факты работы спецслужб в МГУ для её обнародования и дальнейших попыток искоренения описываемых практик.

10 июня активисты кампании с баннером «Нет фан-зоне у МГУ! / Stop FIFA Fan Fest near MSU campus!» и новыми плакатами принимают ⁷⁵ участие в санкционированном митинге против репрессий ⁷⁶ на проспекте Сахарова, выступая против давления силовых структур на протестующих студентов.

12 июня ИГ размещает ⁷⁷ заявление о необходимости борьбы с репрессивной системой в Университете, где кратко обозревает ситуацию, в которой оказались активные студенты и сотрудники:

 

«Больше года продолжалась борьба студентов и сотрудников МГУ за перенос фан-зоны Чемпионата Мира по футболу – 2018 с Воробьевых гор на более подходящую площадку. Эта ситуация, в которую Московский университет оказался втянут по воле чиновников и стоящих за ними коммерческих интересов, вскрыла множество противоречий, и в результате недопустимые практики, обычно скрытые от большинства студентов и сотрудников, стали достоянием всего коллектива университета. Мы почти не писали о них раньше, не желая отвлекаться от основной цели кампании, но сейчас самое время обратиться к этой теме.

Мы открыто заявляем: в МГУ уже давно имеет место ненормальное, вредное и опасное сращение административной верхушки, руководства местного отделения полиции и «прикомандированных» к МГУ, как называет их сам ректор В.А. Садовничий, сотрудников спецслужб.

Этот своеобразный симбиоз, основанный на переплетении корыстных и номенклатурных интересов, уже много лет вредит университету. Однако именно сейчас в противостоянии со студентами и сотрудниками эти люди столько раз переступили границы морали и закона, что мы считаем необходимым предать огласке многолетнюю историю их деятельности.

 

ЧТО НАМ ИЗВЕСТНО?

1. Отделение полиции МГУ исторически неформально и очень тесно связано с администрацией, и фактически его деятельность, включая задержания неугодных, в значительной степени определяется указаниями из ректората.
2. В МГУ постоянно присутствует значительное число «прикомандированных» сотрудников ФСБ и других спецслужб, или тесно связанных с ними людей. Формально они занимают разные административные должности — помощник ректора, заместитель начальника Управления общежитиями и другие.
3. В МГУ, как и в других вузах, для этих людей нет реальных дел, обычно они скучают, занимаются откровенной ерундой и время от времени принимают участие во внутриуниверситетских подковёрных схватках на стороне того или иного бюрократического клана. У них нет и не может быть «высокой миссии», которая бы оправдывала их постоянное присутствие в университете.
4. В силу специфики их деятельности у сотрудников спецслужб постоянно накапливается компромат на членов администрации МГУ, который они конвертируют в личное влияние на этих людей.
5. Университетские сотрудники спецслужб много лет воспроизводят практику вербовки стукачей и провокаторов из числа студентов и сотрудников.
6. В попытках противостоять масштабной кампании за перенос фан-зоны текущая административная верхушка не брезговала самыми грязными методами, среди которых заказные публикации, взломы аккаунтов активистов, анонимные угрозы, слежка, давление на родственников. Кроме того, задержание студентов филфака и уже, к счастью, закрытое уголовное дело за надпись «нет фан-зоне» на информационной тумбе также являются результатом работы этой репрессивной системы.
7. Мы убеждены, что вся эта ситуация ненормальна и сильно мешает развитию МГУ. Необходимы коллективные действия со стороны студентов, сотрудников и выпускников, чтобы прекратить разложение университета. Наши главные инструменты в этом — гласность и активная поддержка однокурсников и коллег.

Мы считаем своей задачей последовательно обнародовать все собранные нами факты, касающиеся давления и репрессий со стороны администрации и силовых структур, действующих как единая система, — этому будут посвящены наши ближайшие посты. Наша конечная цель — искоренить репрессивные практики, которые отравляют жизнь университета и мешают его развитию».

 

16 июня ИГ публикует ⁷⁸ описание ⁷⁹ большей части эпизодов давления на активистов за время кампании, рассказывая о «чернушных» пабликах и информационной кампании в сетевых изданиях.

«Мы уверены, что в ходе кампании за перенос фан-зоны против активистов была начата скоординированная информационная кампания с целью запугать их, распространить клевету и лживые обвинения. Мы уверены, что люди, которые координировали публикации и предоставляли для них сведения, связаны со спецслужбами и напрямую включены в общую репрессивную систему, существующую в МГУ. Информационная кампания велась в интересах и, вероятно, с одобрения администрации», – заключают активисты.

 

6. Расследование «Новой газеты» о ФСБ в МГУ и освещение в СМИ (12-14 июня 2018)

 

С конца мая ИГ активно взаимодействует с корреспондентом «Новой газеты», студенткой журфака МГУ Елизаветой Кирпановой, заинтересовавшейся темой репрессий после того, как узнала о ведущейся на факультете «вербовке» студентов для внедрения в ряды ИГ с реальной деятельностью (вёл переговоры и предлагал подписать договор начальник одного из курсов). Однако расследование вербовки не удаётся, зато активисты кампании охотно делятся собранными доказательствами незаконных действий сотрудников ФСБ в отношении них. Подготовив своё заявление по репрессиям, активисты неделю ждут готовности материала в «НГ», чтобы выпустить заявление одновременно с расследованием и увеличить внимание общественности к проблеме.

9 июня публикуется ⁸⁰ видеоинтервью «НГ» с активистами кампании Марией Щ., Артёмом Е. и Игорем В., а также членом профсоюза «Университетская солидарность» Михаилом Лобановым и обвиняемым в вандализме студентом филфака Дмитрием Петелиным, в котором они рассказывают о своём протесте и последовавшей реакции спецслужб.

– «То, что происходит вокруг ситуации с фан-зоной, то, как ведёт себя администрация, то, как ведут себя службы, которые странным образом присутствуют в университете и которые по непонятным основаниям вмешиваются в различные стороны его жизни, – это, практически, беспрецедентно. То есть за последние десять лет точно такого не было», – рассказывает Михаил Лобанов.

Расследование о репрессиях в МГУ «Фан или пропал» ⁸¹ «Новой газеты» выходит 12 июня. Начав со справки о фан-зоне и о протесте студентов, автор даёт слово активистам кампании, столкнувшимся с давлением администрации факультетов или спецслужб. Свои истории рассказывают: активист, родственникам которого угрожали по линии спецслужб после с раздачи листовок 20 апреля; аспирантка филфака Мария Щ., с чьим научным руководителем общался ректорат после «Оккупай ректората»; выпускник физфака Александр З., пересказывающий разные факты давления администрации факультетов на активистов; сотрудник мехмата Михаил Лобанов, описывающий беседу сотрудником спецслужб в МГУ, следившим за ним по камерам видеонаблюдения накануне «Оккупай ректората»; студент физфака Артём Е., раскрывший слежку охранников за активистами в общежитии ГЗ; студентка журфака, которую попытался завербовать сотрудник спецслужб в общежитии ДАС. Также описывается ситуация с уголовным делом Дмитрия Петелина и появление анонимных сообществ «Вконтакте», дискредитирующих участников протеста.

Единственным эпизодом, результатом которого становится отказ активиста от участия в кампании (остальные помечены фразой «Запугать не удалось»), становится история студента, раздававшего листовки в апреле:

«Когда мое имя впервые «засветилось» в списках Инициативной группы, у меня состоялся неприятный разговор с инспектором курса в учебной части и с председателем профкома на тему фан-зоны. Мне прямо сказали, что отчисление — это не пустые угрозы. Меня действительно пробивали по базам и смотрели на успеваемость. Хорошо что я не давал повода прицепиться, долгов по учебе нет. Но меня предупредили, что в дальнейшем ничего прощать не будут.

Запугивать начали знакомых моей семьи, которые работают в силовых структурах. Прямо так им и сказали: «Первыми полетят ваши головы». После этой истории я отказался от всякой публичной деятельности, чтобы никого не подставлять. Но сидеть сложа руки тоже не мог, совесть не позволяла.

Тогда я согласился помочь Инициативной группе в одном непубличном деле — сейчас уже можно говорить: мы хотели распечатать листовки для акции. Договорились об этом вечером, а уже утром моей матери (она бюджетник) на работе намекнули, что знают, чем я занимаюсь. Одними намеками дело не ограничилось: ей начали угрожать, что меня отчислят, а у нее начнутся проблемы на работе. В тот день она переволновалась, упала в обморок и попала в больницу. Я понял, что не могу рисковать здоровьем родителей, поэтому прекратил всяческую активность»

Собственно расследование заключается в поиске подтверждений заявлений активистов в альтернативных источниках:

«Наш источник в руководстве одного из московских вузов подтвердил «Новой», что в МГУ, как и во многих других государственных вузах со времен СССР, до сих пор существует так называемые «прикомандированные» сотрудники Федеральной службы безопасности (прежде — КГБ). Как правило, офицер спецслужбы занимает должность помощника ректора.

«Эта система работала не только для того, чтобы выявлять инакомыслящих, наблюдать за иностранными студентами, контролировать настроения в студенческой и профессорской среде. Говоря советским языком, это была еще и «кузница кадров» для самих спецслужб», — рассказывает другой наш источник — бывший сотрудник спецслужб.

«Кураторы из КГБ не просто получали информацию от осведомителей среди студентов (проще говоря, «стукачей»), но и оценивали умение этих осведомителей собирать и систематизировать информацию, входить в доверие к людям, выявлять активные группы. Способные осведомители впоследствии проходили обучение в системе КГБ, становились сотрудниками госбезопасности, некоторые из них дослужились до руководителей разведки, некоторые теперь работают топ-менеджерами госкомпаний».

По словам собеседника «Новой», хорошо знакомого с работой спецслужб, в наше время прикрепленный к вузу сотрудник ФСБ занимается самыми разными вопросами: от профилактики экстремизма и терроризма до «воспитательных бесед» со студентами после их высказываний в социальных сетях.

«Перегибы» при этом неизбежны: понятие «экстремизм» неконкретно и законодательно трактуется очень широко. Прикрепленным к вузам сотрудникам ФСБ приходится интересоваться активными оппозиционными группами студентов. Но если в этих группах не обсуждают конкретные действия, а ограничиваются только разговорами, то это, как правило, не воспринимается как нечто серьезное, — утверждает собеседник «Новой». Тем не менее такой сотрудник ФСБ может передать информацию об активных группах в полицию, в центры по противодействию экстремизму, и дальше активными студентами занимаются уже по их линии.

P.S. В ГУ МВД по Москве в Центре по противодействию экстремизму отказались комментировать информацию о запугивании студентов: «Сообщаем Вам о том, что в соответствии с Федеральным законом от 12 августа 1995 года № 144 — ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» запрашиваемая Вами информация не может быть предоставлена». От пресс-службы МГУ, куда «Новая» также направила запрос, на момент публикации материала ответа не поступило»

 

Расследование и заявление ИГ тиражируются в СМИ ^{82, 83, 84, 85}, и на следующий день в студию телеканала «Дождь» приглашается ⁸⁶ сотрудник мехмата Михаил Лобанов, который рассказывает историю, произошедшую с ним накануне акции «Оккупай ректорат». Тогда ему позвонил человек, представившийся помощником ректора по фамилии Зюков, и сообщил, что его попросил поговорить с ним проректор П.В. Вржещ. Фигурирование Вржеща Зюков объясняет тем, что он в университете главный человек в случае командировок ректора, в которой, по словам Зюкова, Садовничий и будет находиться в день «Оккупая». Лобанов, уже успевший уехать из ГЗ домой, спросил у Зюкова, не связано ли поручение Вржеща с объявленной в соцсетях акцией студентов. Зюков пообещал уточнить и спустя час, перезванивая, ответил, что раз Лобанов узнал об акции из интернета, то проректору не о чем с ним говорить. Тем не менее, он попросил заглянуть к нему на следующий день. Кабинет 919 в ректорате МГУ, на котором висит табличка: «Помощник ректора И.В. Зюков» (фото ⁸⁷), Лобанов описывает как кабинет, про который в МГУ долгие годы говорили, что в нём работают внешние сотрудники, отвечающие за безопасность: одно время в качестве «главного ФСБ-шника МГУ» звучала фамилия Пучков, позже – Щемеров.

Дальнейший разговор подробнее описывается в расследовании «НГ»:

«При встрече он начал задавать вопросы в духе «что нравится и не нравится в университете». Я встречно у него поспрашивал о прошлой работе: с намеком на то, что он сотрудник спецслужб. Отвечать он не стал. Сказал только, что раньше служил в Вооруженных силах. Потом он начал спрашивать, что такое Инициативная группа, кто является администратором ее пабликов в соцсетях. Я ответил, что не знаю. После этого он открыл папочку: там у него лежала большая цветная фотография формата А4.

— Смотрите, вот вы заходите в корпус «Б» (открывает другую фотографию), а вот вы прошли еще пять метров, а вот вы заворачиваете за угол, а вот вы рукой вешаете какое-то объявление на стенд.

Он, видимо, рассчитывал, что «компромат» меня дико смутит, и я начну разговаривать. Затем спросил, где заказываются листовки и как они делаются. Я ему посоветовал сходить в канцелярский магазин — ведь нужно проявлять любознательность!»

Отдельно Зюкова заинтересовывает значение лозунга «Фан-зону – в Кремль!», размещенного на стикерах для досок объявлений. Позже в личном разговоре с Лобановым ректор МГУ В.А. Садовничий назвал своего помощника «прикомандированным» сотрудником.

 

На следующий день с рассказом о давлении на активистов на «Дожде» выступает ⁸⁸ студент физфака Игорь В. – он рассказывает истории про баннер и про «слив» личных данных студентов из ОВД МГУ, а также подтверждает информацию о вербовке студентов администрацией и спецслужбами.

Заявление о сотрудничестве администрации МГУ со спецслужбами попадает в онлайн- и печатную версию журнала «Русский репортёр» от 23 июня – в рубрике «7 вопросов» публикуется интервью ⁸⁹ активиста кампании Сергея П.: «Мы заметили, что заместители ректора и проректоров, чаще всего по вопросам безопасности, — это люди, которые нигде не публиковались и не имеют ученой степени. Дальше мы пытались найти об этих заместителях информацию в интернете, и выяснилось, что они есть в списке выпускников вузов при силовых ведомствах либо уже работали в МВД и ФСБ. Наш вывод — непрямой, но мы знаем, что эти бывшие силовики как минимум собирают компромат на активистов». Он также связывает своё оперативное задержание за раздачу листовок со взломом Telegram-аккаунтов активистов: «В апреле мы раздавали листовки на территории нашего кампуса с объяснениями, почему фан-зона — это плохо. Конечно, все организационные вопросы решали в Телеграме. Где-то за 15-20 минут до начала акции на территории МГУ стала дежурить полиция. Меня сразу же задержали с листовками и отвели в отделение, которое находится у нас прямо в главном здании — далеко ехать не надо».

 

Силовики не успокаиваются и после афиширования их происков. С середины июня активистка Мария Щ. замечает слежку за собой, когда охранник её корпуса «Г» общежития ГЗ неоднократно докладывают по рации о её возвращении домой фразой «Четвёртый в норме» (что может означать как номер её этажа, так и номер среди активистов, за которыми установлена слежка); продолжается это до самого сентября, когда активистка заканчивает обучение и съезжает из общежития. В 2019 году перемещение активистов продолжают отслеживать: охранник на этаже сектора «Б» пытается узнать у студента, вышедшего из комнаты активиста, содержимое папки для бумаг, которую тот держал в руке. Паблик «2У» продолжает периодически издавать фантазии службы безопасности в окрестностях различных протестных акций 2018 и 2019 годов.

 

Последняя часть